– Знаешь, – Солона задумчиво накручивала прядку волос на палец, – каждая следующая твоя затея кажется всё более самоубийственной. Да и рисковать ей… – задумчивый взгляд на ушастенькую чародейку.

– Риск минимален. Если святоши и будут атаковать, то сделают это уже на обратном пути, когда «переговорщики» будут уставшими и расслабленными. Да и свалить вину на эльфов в таком случае получится куда как проще – не договорились, и «оскорблённые наследники славы Арлатана прирезали мерзкого шемлена».

– Ладно… Допустим. Но как ты известишь наших религиозных друзей, что собираешься куда-то едва ли не в одиночку? – спросила Мариан.

– Легко. Точно так же, как было с Хранительницей клана Сабре. Сначала к жителям эльфинажа отправятся мои представители и организуют встречу на следующий вечер. Ну а на обратном пути обязательно остановятся в таверне где-нибудь неподалёку от храма и пропустят пару-тройку кружек, попутно обсуждая, что тейрн, конечно, молодец, но переться почти одному к сомнительным эльфам, когда в городе ещё демоны ведает что творится – идея плохая.

– Вот как у тебя это получается? – Солона потёрла переносицу. – Вроде бы ведь совершенно очевидные вещи, ни слова лжи, но при этом ведь действительно получается провокация и едва ли не подстава. С демоном Гордыни на Истязании было в разы проще.

– Хмм… Кстати о подставе, – в голову пришла ещё одна мысль, – мы всё ещё таскаем те два комплекта доспехов, что были сняты с храмовников в Лотеринге?

– Вряд ли, – напрягла память Мариан. – Мама, кажется, их описала и велела закинуть на склад ещё в Хайевере.

– Жаль, можно было подстраховаться…

– Я уже говорила, что каждая твоя следующая затея кажется всё более самоубийственной? – поинтересовалась Солона.

– Угу, только что, – кивнула Бетани.

– Ну тогда я повторюсь ещё раз. Но… как я поняла, это подстраховка, точнее, театральное представление для случайных свидетелей, не так ли?

– Примерно, – я кивнул. – Ты что-то придумала?

– Да. В магии Крови есть целый раздел, посвящённый влиянию на разум. Построить картинку «с нуля» у меня не получится – для этого нужно практиковаться годами, но вот подменить в восприятии простого человека образ воина в доспехах на образ воина в доспехах храмовника я вполне смогу.

– Интересная мысль…

– Кажется, я уже знаю, кто будет её выполнять, – тяжко вздохнул Алистер, до этого времени старательно прикидывавшийся ветошью. Идея войны с церковью, кстати, у него вообще никакого неприятия в эмоциях не вызвала. Куда больше «печали» вызывало осознание того, что ему, вполне возможно, придётся изображать из себя нападающего на человека-армию.