Вскоре после того, как Бет и Кори уехали, Агнес вышла из церкви, чтобы посмотреть на ворота.
Ветер ласкал ее лицо, обнаженные руки. Над головой пролетел здоровый ястреб, распростерший крылья, словно пытаясь ухватиться за небо.
В бункере она потеряла пространство молитвы, свою прямую связь с Богом. Она больше не слышала ни жужжания земли, ни шепота сосен. Ничего не было слышно. И хотя она мельком видела его лицо, когда молилась каждую ночь, она не могла вызвать его сейчас. Потеря отзывалась бездонной болью, которая никогда не прекращалась. Поздно ночью, когда на глаза наворачивались слезы, она прижималась к Дэнни. В полусне он обнимал ее, бормоча что-то, напоминая ей обо всей оставшейся красоте.
Но иногда у неё случались предчувствия. Как сейчас.
Бет ушла, но кто-то новый уже был в пути. Она знала это с кристальной уверенностью.
Она смотрела на ярко освещенную дорогу, наблюдая и выжидая.
Маленькая фигурка появилась на горизонте, осторожно пробираясь к ней. Ребенок, лет девяти-десяти.
Агнес прикрыла глаза ладонью. Девочка несла трость, вырезанную из ветки. Рюкзак казался огромным и сгибал ее. Она шла одна.
Агнес поспешила вниз по дороге, чтобы встретиться с ней. Девочка споткнулась и остановилась, пошатываясь под тяжестью рюкзака. Ее щеки были сильно загорелыми, лоб перепачкан грязью. Конский хвост был спутан и нечесан. Тем не менее, ее умные карие глаза блестели, как капли росы.
— Я тебя знаю, — сказала девочка.