— Симуляция, наверное, — предложил Френк.
Они удалились в сторону каптёрки. Я остался один наедине с пиктограммой и целым возом собственных мыслей. Я вырисовывал дугу за дугой, вымерял каждый угол, вбивал колышки и прокладывал дорожки краски. Это просто невероятно утомляло. Грузило мозг, от чего он почти взрывался, ломило спину, хотя я не знал такого чувства с тех пор, как сюда попал, и руки мои стали предательски дрожать, а из гортани вырывались маты на всех известных мне языках.
— Всё плохо, босс? — подошёл ко мне Мсебиш, похлопывая по плечу.
— Всё так, как есть, мой серокожий друг, — похлопал я ему по предплечью в ответ, потому что до плеча не дотянулся. Мсебиш ушёл, опечаленный моей печалью.
Я ненавижу эти кривульки и загогульки!
Дай я тебе помогу, криворучка, — пронеслось из глубин сознания. Женский голос, мягкий, тонкий.
Я помотал головой, но тепло, наполнившее тело, дало бодрости и сил продолжить. После таких воспоминаний должно становиться невероятно грустно, но мне наоборот стало хорошо. Как от полученного долгожданного письма. Нужен ли мне кто-то сейчас кроме той, которую я жду и даже не знаю, кто она? Конечно же нет. Сколько я могу ждать ту, о которой не знаю? Вечно. И это не было просто красивой фразой, несбыточным обещанием. Я так ощущал мир, я действительно мог ждать вечность.
Ближе к вечеру, когда солнце перевалило за зенит и пошло на убыль, когда с меня сошло семьдесят семь потов и я выпил две бутылки воды, когда от солнца моя голова раскалилась так, что, казалось, пар из ушей пойдёт, к этому времени пиктограмма была завершена, и острый глаз не заметил ни единого серьёзного изъяна, который бы сорвал действие чар. Опять же не стоило полагать, что косяков не было вообще. Работа топорная, средней эффективности. Уже в процессе я понял, что нужно было переделать несколько контуров, запитать контур навигации от потерь энергии при дальновидении, чтобы сэкономить дополнительных десять процентов, что в нашем случае могло быть критичным. И ещё несколько десятков мелких косяков в общей сумме на 30 процентов. Но ничего, что есть, то уже есть. Пиктограмма стала постепенно высасывать из воздуха силы, напитываясь. Слишком медленно.
Крепость гудела. Жара не мешала людям и нелюдям выползти из своих укрытий и глазеть на сборы. От недостатка работы, избытка свободного времени и любопытства поглазеть вышли вообще без исключения все.
Две машины тарахтели: военный джип для дальней разведки, побитый демонами, с высокой подвеской и широкими колёсами, работающий на бензине, коего ещё было предостаточно, и ещё один грузовичок, на котором ездит команда «Бесов» во главе с Френком. Я заметил абсолютно спокойные взгляды Ворвуса и Майклсона. Я даже не поинтересовался сегодня, как они сынтегрировались с обществом Пандемониума. Впрочем было не до того.