Я спрятал саблю в ножны и достал полуторник. Размахнувшись сверху-вниз я нанёс удар, вкладывая в него всю свою инерцию. Меч вошёл в середину головы, демон зашатался и упал на землю, вырвав меч у меня из рук. Я упёрся в рогатую бошку ногой и парой движений высвободил меч.

Рядом возникли Ворвус и Майклсон.

— Вот этот один внизе, — бросил я на ломаном Шиярском, слегка задыхаясь, указав пальцем на демона. — Бьёте этого факна шит и ставите ядрёну бомбу.

Послышался сдавленный мужской крик, а после грубый рык, который тут же прервался. Нет времени переживать. Я прыгнул вниз со стены, соображая, что же я наделал и как я собираюсь приземляться, не переломав при этом ноги. Такой трюк я в Авалоне не отрабатывал. Тело, однако, само знало, что делает. Совершив сальто я, коснувшись земли, упруго подогнул ноги и покатился по земле, ударившись всё же затылком о мостовую. Мир поплыл, но не надолго. Спустя пару секунд я уже был в себе.

Из земли росло живое дерево, вокруг валялись трупы мужчин, женщин и даже детей всех возможных рас. Я спрятался за угол, решил дождаться, пока Шиярцы завяжут бой. Не смотря на размер (демоны были в полтора раза больше Шиярцев), спецназовцы ввязались в рукопашный бой и поочереди получали от демона тумаков, но при этом и демон не мог даже пискнуть. В рот ему залетела дымовая граната и демон закашлялся, потом демон получил по горлу и из глотки вырвался лишь сдавленный хрип вместо предупреждающего рыка, потом несколько пуль из винтовки с глушителем размозжили грудь…

Дальше я не смотрел. Я юркнул в подземную постройку, напоминающую пирамиду, откуда доносились крики. Я ступал максимально бесшумно, пытаясь засечь демоническое присутствие, однако магией тут было пропитано всё. Фонило так, что невозможно было определить, кто находится внизу.

Пройдя длинной спиральной лестницей на самое дно, опустившись на добрых десять метров, я оказался у открытой двери. За дверью творилось нечто, что сложно описать. В комнате горели магические огни на всех стенах. Сама комнатка была небольшой, не больше пяти метров в диаметре, и круглой, выполненной из алого обожжённого кирпича. В углу стояло кресло из кости какого-то здоровенного зверя, в оголовье кресла горел магический камень большой силы. На стенах висели прибитые еле живые существа: один орк, одна оркесса, ещё три человеческие женщины — все голые. В центре зала, среди свечей, стоял голый человеческий мужчина, залитый кровью, с отрубленным запястьем правой руки, без уха, части волос, с множеством шрамов от когтей на спине, и насиловал стоящую раком девушку. Нет, не девушку, ещё совсем девочку. Лет десяти, не больше. У неё на шее была цепь с иглами вовнутрь, на щеке красовался здоровенный кровоточащий порез, локти и колени сбиты в кровь, а в бедре торчит огромный железный штырь, от которого тянется ещё одна цепь.