— Какое мыло желаете, госпожа? — вкрадчиво, но всё с тем же проскальзывавшим в голосе пренебрежением поинтересовалась служанка.

Она уже успела сбросить платье, под которым, как и следовало ожидать, не оказалось нижнего белья.

— А какое есть? — спросила девушка, поудобнее усаживаясь на каменный приступочек.

— Розовое, мирровое, с корицей, с лавандой…, - принялась гордо перечислять собеседница.

— С лавандой, — остановила её гостья.

— Хорошо, госпожа, — чуть поклонившись, невольница взяла с полочки одну из выстроившихся в ряд глиняных мисочек.

Своей консистенцией зеленовато-бурая масса напоминала кабачковую икру, а то и что похуже, но распространяла устойчивый цветочный аромат и образовывала весьма неплохую, по местным меркам, пену.

Первым делом, то ли всё ещё беглая преступница, то ли уже вновь племянница регистора Трениума потребовала как следует промыть волосы и едва не заурчала от удовольствия, когда молчаливая служанка медленно вылила ей на голову один за другим два кувшина тёплой воды.

Потом гостья позволила рабыням тереть ей спину и грудь мягкой губкой, но от пояса, ниже предпочла мыться сама, вызвав у невольниц плохо скрываемое недоумение.

Впрочем, как истинную аристократку, её мало интересовало мнение служанок. Долго не рассиживаясь, она выбралась из ванной, и завернувшись в тонкое льняное полотенце, устроилась на лавке, собираясь одеваться.

— Наш господин распорядился приготовить вам новую одежду, госпожа, — торопливо натягивая платье сообщила говорливая рабыня.

— И где она? — насмешливо фыркнула Ника.

— В вашей комнате, госпожа, — поправляя подол, сообщила собеседница.

— Но я-то здесь, — проворчала девушка, влезая в нижнее бельё, которое более-менее регулярно стирала даже в заведении Птания.

Невольница растерянно посмотрела на свою молчаливую товарку.

— Мы не знали, какое платье вам понравится, госпожа, — сообщила та. — И принесли сразу несколько.

— Ну не голой же мне идти в свою комнату? — усмехнулась гостья, затягивая верёвочку на трусиках.

— И не босой, — добавила она, натягивая штаны и выразительно кивая на лежавшие под лавкой сандалии.

— Простите, госпожа, — промямлила служанка, опускаясь на колени и помогая ей обуться.

В комнате Нику дожидались сразу три аккуратно разложенных на кровати платья и немолодая рабыня с корзиночкой в руках.