– Ну-ну… – вполголоса вставил Нистрам в ответ, усмехнувшись.

– Просто в этом и проблема! – продолжал Реммет. – Перед тем, как ты убил Альму, она говорила со мной о тебе и убеждала, что её любимый Нистрам – это на самом деле хороший человек, просто немного потерявшийся. Она не просила, она требовала, чтобы я поверил в тебя. Уверовала, что обещанный ей судьбой ещё станет тем, кем Альма будет гордиться. Не учитывала она только одного: нытики таковыми стать не могут. И сейчас я как раз вижу совсем не того человека, в которого она заставляла меня поверить. Что это означает? А значит это, что ты просто сейчас предаёшь и позоришь её память. Вот, что ты делаешь.

– Заткнись! – прошипел Нистрам.

– И не подумаю, – усмехнулся инквизитор, хитро прищурив глаза.

– Если так, то хотя бы пистолет дай, чтобы я застрелился… – жалобно протянул в ответ бедняга.

– Ты серьёзно? – церковник приподнял брови от удивления.

– Вполне.

– Про это забудь, – Реммет помотал головой, – очень плохая идея.

– А мне кажется, хорошая.

– Забудь, я говорю…

– Пошёл ты! – Нистрам встал, подошёл к лошади Реммета и достал пистолет. Тут же в пару прыжков рядом оказался инквизитор. Выхватил ствол из рук и уложил беднягу на живот, надавив коленями на болевые точки спины.

– Пожалуйста, убей меня!!! – закричал Нистрам то ли в истерике от боли душевной, то ли от физической.

– Трус ты… – отвечал Реммет, – сначала наломал дров, а теперь надеешься, что не надо будет за косяки отвечать в этой жизни?! А что в таком случае богам скажешь при встрече?! Будешь ныть о своей несчастной судьбе, как мне сейчас, о несбывшихся планах и надеждах, а потом трусливо трястись и надеяться, что высшие простят и смилуются?! Серьёзно думаешь, что это тебе поможет?

Нистрам прошипел:

– А разве боги не прощают? В «Великой Альде» я читал, что покаяние – это дога к прощению! И почему трус?! Попробуй на себя руки наложить! Чтобы это сделать, нужно быть человеком с сердцем храброго льва, как у меня! Поэтому тебе и не понять!

– Правда?

Реммет прицелился и выстрелил выше головы Нистрама.

– Мамочки! – воскликнул тот сразу же после вспышки и в ужасе затрясся, заревел, истекая соплями. Удивительно осознавать, как быстро несчастный бедняга вдруг полюбил жизнь, не желая расставаться с амбициозными планами на будущее, в которые, не имея возможности реализовать, просто верил, предаваясь сладостным мечтаниям, но забывая о жестокой реальности.

Реммет с улыбкой помотал головой, засунул пистолет за пояс и отпустил беднягу.

– Сядь и успокойся.