— Клянусь Триединым, обещали в ближайшие два витка подвести. Наверное, задерживаются в дороге.

— Два витка это много или мало? — спросил Матвей.

Я посмотрела в небо.

Начался то ли закат, то ли затмение. Присутствовали две из Семилунья. Главенствовала родная Стенсен, её видно во всех странах Голдивара. Перед ней висела Отпада, которая отчётливо проходила только над Енавским Княжеством, иногда заходя в Номас и Деш-Радж. В Химмельблю появлялась раз за двести семилуний, в остальное время её закрывали другие луны.

— Даже и не знаю, Матвей, — призналась я. — Из-за иной конфигурации Семилунья в этой части Голдивара своё времяисчисление. Я даже не знаю, вечер сейчас или утро. Или просто — затмение.

— Ну, офигеть, вы что ли не можете договориться о каком-нибудь всемирном времени?

— Давно договорились, но оно отображается только на стирометрах или специальных часах. Стирометр у меня отобрали в тюрьме. А жителям любых регионов удобнее использовать местное время, чем непонятное всеголдиварское.

— Я думал, только на Земле любят по-идиотски разные системы измерений, несовместимые форматы файлов или разъёмы для электроприборов… но нам до вас далеко.

— До появления Семилуний, мы тоже отсчитывали время по солнцу. Но так как теперь оно половину дня закрыто Семилуньем, пришлось считать по ним.

Ссора Драгена и енавца продолжалась:

— Проваливай, пока я тебя не убил, — закричал Драген.

— Подумаешь, испужал, разрази тебя Триединый, — ответил тот и скрылся в хижине.

Возница рассеял дождевую тучку над лошадями и подошёл к нам:

— Простите, друзья, за недобросовестность соотечественников. Была бы моя воля, давно воевал бы на стороне Химмельблю.

— Ты не виноват, — согласился Драген. — Но это промедление подвергает нас опасности. Гофратцы и номасийцы идут по нашему следу.

— А что если пойти за Барьер с тем, что есть? — предложил Матвей.

— Не говори ерунды, землянин, — отмахнулся Драген. — Мы и без того не знаем, что нужно брать с сбою за Барьер? Но идти туда с пустыми руками — совсем уже дикость.

Вслед за енавцем Драген скрылся в хижине. Оттуда донеслись глухие отзвуки спора.

— Подумаешь, разрази тебя Триединый, — обиделся Матвей. — Спросить нельзя, что ли. Выпей дрикка, расслабься.

— Драген переживает, — сказала я. — Мы уже несколько дней не знаем обстановку на фронте.