Диана плотно сжала губы. Кивнув, она быстро провела рукой по щеке, смахнув навернувшиеся слезы.

Мэтью вложил в последний поцелуй более тысячи лет тоскливого ожидания.

– Я никогда… – начала было Диана.

– Тише. – Мэтью вновь коснулся ее губами. – В нашем лексиконе нет слова «никогда». Помнишь?

Мэтью осторожно отстранил ее. Их разделяло несколько дюймов, но с таким же успехом это могла быть тысяча лиг. Едва он это сделал, его кровь буквально взвыла. Мэтью осторожно развернул Диану, показывая ей два неярких кружка света от фонарей Криса и Галлогласа.

– Не задерживайся. Ему будет еще тяжелее, – тихо сказал Диане Маркус. – Иди на свет. Медленно.

В течение нескольких секунд Мэтью сомневался, что Диана сдвинется с места. С ее пальцев свисали золотистые и серебристые нити. Они ярко мерцали, словно пытаясь соединить то, что внезапно и столь ужасающим образом оборвалось. Диана сделала робкий шаг. Потом второй. Мэтью видел, как дрожит ее спина, которую Диана пыталась держать прямой. Ее голова склонилась вперед. Затем она расправила плечи и медленно пошла на свет фонариков.

– Черт бы меня побрал, но я с самого начала знал, что вы разобьете ей сердце! – крикнул Мэтью Крис.

Он обнял подошедшую Диану.

Крис ошибался: это сердце Мэтью сейчас распадалось на куски, а вместе с сердцем ломалось его самообладание, здравый рассудок и последние остатки человечности.

Маркус внимательно следил за отцом. Галлоглас и Крис повели Диану к машине. Когда они скрылись из виду, Мэтью рванулся следом. Маркус поймал его за руку.

– Ты намерен сделать это без нее? – спросил Маркус.

С момента его расставания с Фиби прошло менее двенадцати часов, но ему уже было тяжело.

– Иного не остается, – ответил Мэтью, хотя сейчас не представлял, как это у него получится.

– Диана знает, как разлука скажется на тебе?

Маркусу до сих пор снились кошмары о страданиях Изабо, когда Филипп попал в плен и потом, когда его не стало. Изабо превратилась в оболочку. У Маркуса все внутри разрывалось, глядя, как она трясется, совершает нелепые поступки и корчится от физической боли. А ведь его дед и бабушка принадлежали к немногим счастливым вампирским парам, которые могли на время расставаться. Бешенство крови у Мэтью делало это невозможным. Еще перед окончательным установлением парных уз между Мэтью и Дианой Изабо предупредила Маркуса: если что-то случится с Дианой, поведение Мэтью может измениться до неузнаваемости.

– Она знает? – повторил вопрос Маркус.

– Не до конца. Зато она знает, что́ случилось бы со мной, останься я здесь и подчинись брату. – Мэтью освободился от руки сына. – Тебе незачем влезать во все это и ехать со мной. У тебя еще есть выбор. Если повинишься и попросишь прощения, Болдуин примет тебя под свое крыло.