– Уже заплатила. Или ты забыла, как обошлась со мной во имя сестринской солидарности? – Я медленно приближалась к ней, продолжая говорить. – Наложенное заклятие – пустяк по сравнению с действиями Бенжамена, если он узнает, что ты прядильщица. Защититься от него ты не сможешь и окажешься полностью в его власти. Я видела, как Бенжамен поступает с ведьмами, которых пытается оплодотворить. Даже ты не заслуживаешь такой участи.

В глазах Сату вспыхнул страх.

– На сегодняшнем заседании голосуй в поддержку ходатайства де Клермонов. – Я освободила руки Сату, но заклятие, ограничивающее ее магическую силу, осталось на месте. – Если не ради Мэтью, то хотя бы ради себя.

Сату попыталась применить магию и убедилась, что ее сила действительно ушла.

– Я тебе не соврала, сестра. Твоя сила исчезла. – Я пошла к двери, добавив перед уходом: – И больше не смей угрожать моим детям. В противном случае ты будешь умолять, чтобы я зашвырнула тебя в какую-нибудь дыру и забыла о твоем существовании.

Герберт попытался оттянуть финальное голосование, ссылаясь на процедурные несоответствия. Он заявил, что нынешний состав правящего совета не отвечает критериям, установленным основополагающими документами. Документы эти были выработаны еще в эпоху Крестовых походов и требовали для принятия решения обязательного присутствия трех вампиров, трех ведьм и трех демонов.

Если бы не Дженет, я бы его задушила. Она быстро пояснила: поскольку мы обе являемся частично вампиршами и частично ведьмами, необходимый баланс сохраняется. Пока она спорила о процентном соотношении, я внимательно прочитала так называемый основополагающий документ Герберта и обнаружила там слова вроде «неотчуждаемый». Они появились гораздо позже, в XVIII веке. Когда я представила Герберту список лингвистических курьезов в документе так называемой эпохи Крестовых походов, он хмуро поглядел на Доменико и сказал, что это, очевидно, поздние копии, а сами оригиналы утеряны.

Никто ему не поверил.

Мы с Дженет выиграли голосование: шестеро против троих. Сату голосовала так, как ей велели. Ей хватило мозгов осознать свое поражение и вести себя тихо. Даже Татьяна присоединилась к нам, за что нужно было благодарить Осаму. С дотошностью лингвиста он растолковал русской демонице, что в польском языке буквосочетание «ch» обозначает звук «х», а не «ч», как в английском. Более того, он показал ей на карте все русские города, название которых начиналось на букву «ч». Все они были далеко от польского Хелма, а потому польские ведьмы никак не могли причинить вред Татьяниной бабушке, наслав на ее тело фурункулы. Татьяна и Осаму вошли в зал заседаний, держась за руки, и я подумала, что демоница поменяла не только позицию, но и бойфренда.