— Поверь, я справлюсь — уверенно заявил Адам, задорно усмехнувшись, и от этой улыбки любовь в моем сердце вспыхнула с невероятной силой. Мне со страшной силой захотелось его поцеловать, пришлось закрыть глаза, чтобы хоть как-то справиться с этим внезапным наваждением. А когда меня немного отпустило, и я открыла глаза, то наткнулась на внимательно-изучающий взгляд зеленых глаз, который был мне печально известен еще со времен начала нашей дружбы. На лице у парня медленно появилась понимающая улыбка, из-за чего я сильно смутилась, покраснела и ворчливо пробурчала:

— Ну все, хватит здесь рассиживаться и тратить наше время. Ты сейчас поедешь со мной домой или когда?

Друг засмеялся, встал, позволяя и мне подняться со скамейки и весело ответил:

— Конечно, сейчас, когда же еще? Оль, знаешь, ты такая красивая, когда смущаешься…

— Адам, прекрати — недовольно откликнулась я, направляясь вместе с ним в сторону метро — и так в краску вогнал.

— А мне нравится, когда ты краснеешь. Ты становишься вся такая румяная, как пирожок — подразнил меня парень с улыбкой — Прямо так бы и съел.

— Угу, ты еще скажи, что я и фигурой, как пирожок — продолжала притворно ворчать я, до невозможности счастливая в душе, что снова разговариваю с ним как раньше. Адам кинул на меня лукавый взгляд, сообщивший мне, что ему прекрасно известно — ворчу я только для вида, и шутливо ответил:

— Я этого не говорил. Фигура у тебя — что надо. Во всяком случае, мне очень подходит.

— Это комплемент? — поинтересовалась я, усмехнувшись.

— Нет. Это факт, проверенный и подтвержденный временем — серьезно отозвался парень.

Я засмеялась. И Адам, посмотрев на меня, тоже ко мне присоединился. Так, смеясь, мы и дошли до метро, сели в поезд и поехали договариваться с моей родней о моей внеплановой поездке в Чечню.

Адам

Когда я пришел с утра в академию, у меня так и чесались руки сразу отвести Олю в сторонку для серьезного разговора. Но и время, и место были для этого совсем неподходящими, так что пришлось мне набраться терпения и ждать окончания учебного дня. Однако, мой взгляд помимо воли весь день не отрывался от девушки и, она, конечно же, это заметила: я обратил внимание, как пару раз она удивленно покосилась на меня.

Когда мы, наконец-то, оказались на детской площадке, где я планировал поговорить с ней, мне очень сложно было начать этот разговор. Не думал, что признаваться ей в том, что я испытал за эти невыносимые три недели, будет так тяжело. Но это необходимо было сделать, чтобы любимая осознала — мы в таком режиме долго не протянем (итак уже на последнем издыхании) и согласилась поехать со мной. Подруга совсем не облегчила мне задачу, потому что у нее глаза были постоянно на мокром месте. Не знаю почему, но ее слезы заставляли меня чувствовать себя ужасно беспомощным! А от этого мне очень сложно было сосредоточиться и убедить ее поехать со мной. Однако я справился. Теперь осталось лишь убедить Ольгину родню отпустить ее со мной, и дело в шляпе.