Казаки шли по улицам селения – и стреляли.

В них стрелял, казалось, каждый камень, они щедро поливали чужую землю своей кровью, падали, но за ними шли другие. Шли по колено в крови, шли, стреляя во врага, не просили пощады и не давали. Началась резня.

Остервенелая, беспощадная…

Пощады не просил никто.

Но вечером по улицам селения шел генерал Валежный.

Победителем.

За селение заплатили страшную цену, больше тысячи русинов полегло в этот страшный день. Валежный понимал, что все правильно, все так и должно быть… но как же ему было горько!

* * *

– Тор генерал, к вам парламентер.

– Кто?

Валежный искренне удивился, хотя и постарался не подавать вида.

– Говорит – посланец от Шахра-бека.

Валежный хотел сначала распорядиться, чтобы пригласили, но потом передумал.

– Сейчас выйду.

Они стояли рядом с палаткой. Валежный принципиально не останавливался в домах фереев – не хотел заходить в дом врага. Кстати, сами фереи об этом знали и даже немного уважали своего врага. А сейчас стояли и ждали…

Старики – уже глубоко в возрасте, с длинными белыми бородами. Трое… и двое помоложе – то ли для охраны, то ли для помощи. Старики были такими ветхими, что казалось дунь – и сейчас рассыплются.

В белых одеждах…

Символ мира?

Валежный воспринимал это иначе. Когда на его людях запыленные мундиры, когда редко на ком нет крови и грязи…

Вы, твари, продались Чилиану с потрохами, а теперь пытаетесь меня разжалобить?!