И я стояла, кусая губы, и смотрела. Теперь мне можно было не отворачиваться. Как он говорил? Никогда не думал, что найдёт в Тихом лесу Хозяйку, и «она будет вся целиком моя». Я тоже никогда не думала, что найду под чёрным дубом свою судьбу.

Вспомнилось, как лежала среди ночи на старом топчане Верды и не могла уснуть, прислушиваясь к сонному дыханию мужчины, спящего на полу на медвежьей шкуре.

…Руна Свеча тёплым огоньком порхала над моим левым плечом, а я любовалась спокойным сном своего тёмного воина, и вдруг подумала. Ведь была же наверняка – а может, будет, или даже есть где-то сейчас, особая для него женщина. Такая, что без страха и тревоги подходит к нему, кладёт руки на плечи, прижимается в темноте. Не боится увидеть в серых глазах осуждение и неприязнь, не боится услышать в голосе лёд. Не боится, что эти сильные руки оттолкнут. И сейчас, в тихий полночный час, она просто подошла бы и легла рядом на тёплый мех, и прижалась тесно-тесно, и он обнимал бы её до утра и грел своим теплом, которого у него так много.

Как же я ей завидую.

Как жаль, что я – не она…

И вот сейчас я поняла, как глупы были мои страхи. И нет никакой другой женщины. Я – его единственная.

Но он снова меня отталкивает, а в серых глазах – тень. Я должна разобраться.

- Ты так замёрзнешь! Возвращайся, пожалуйста. На медвежьей шкуре теплее.

Муж вскинул голову, но ко мне не повернулся, продолжая медленно вытираться рубахой.

- Тэм, иди спать.

Я обвела глазами поляну. Смерч улёгся на краю под деревом, продолговатая чёрная тень обнаружилась не сразу. Бродячая бледным сгустком тумана окутала тыквенную грядку, не шевелится. И никуда не уходит – просто покачивается сонным облаком. Тихая, мирная ночь.

- Без тебя не могу.

Молчание.

 Хорошо. Я скоро приду. Посижу с тобой, пока не заснёшь.

Я послушно юркнула обратно. Не зная, куда себя деть, примостилась на краешек топчана. Посидит он, ага! Пока не полежит, из землянки не выпущу. Надо будет – новое заклинание изобрету. Дверезапирательное.