- Мама, папа? - пискнула Наиля, уставившись на них во все глаза.

И чуть ослабила контроль.

Когда ведьма отвлеклась, он попытался взлететь. Но не смог. Она снова смотрела на него и каким-то образом подавляла его волю. Это был позор.

Древний, бессмертный орел недоумевал, как, когда все превратилось в фарс? Мальчишка, Белый змееныш, которого он мог сжечь, мог вырвать внутренности одним ударом когтей, махал у него перед носом мечом. И он до сих пор его не уничтожил?

А он не мог. И в этом было что-то мистическое.

Право. Он... потерял его? Его обманули! Кругом ложь...

Откуда-то из глубины древней души пришел страх.

- Ты не можешь убить меня, - махнул орел крылом. - Я бессмертен.

Да, Саха знал это. Но сейчас право было на его стороне.

- Наша Праматерь тоже была бессмертна, но сестра убила ее.

Какое-то время царило звенящее молчание.

- Чего ты хочешь? - спросил орел.

- Клятву. Ты больше не будешь убивать наших женщин!

- Клятву? - орел противно заклекотал. - Ты же понимаешь, что клятва, данная тебе, перестанет действовать с твоей смертью?

- А я собираюсь жить долго! - разозлился Саха.

Но пернатый был прав, и это приводило его в бешенство. Он невольно оглянулся вокруг, понимая, что просто не может сейчас проиграть этот спор. Потому что другого шанса у него уже не будет! И вдруг его взгляд упал на попугайчиков, сидевших у Наилиной мамы на плече. Сама собой расползлась по лицу мстительная улыбка.

- Хорошо, - согласился он вдруг.

И поднял меч, на котором так и остались капли крови врага.

- Клянись своей кровью, что не будешь больше убивать наших женщин. И вообще, оставишь Нагов в покое. Если же ты хоть раз нарушишь свою клятву - просидишь в клетке пятьсот лет.

Словно раскаленные клещи сжали вдруг сердце Человеко-птицы. Вмиг вскипела ненависть. Проклятый змееныш! Единственное, чего страшился орел - заточение и рабство. Его словно отбросило на много веков назад. Дрожь побежала по телу.