Двойной удар по лицу получился что надо, как и хотелось. Уважаемого на кафедре эльфа унесло, как картонку сильным ветром.

— А! Что?.. Что произошло? — спросил очнувшийся эльф. Встать он сразу не смог, пришлось помогать.

— Да я и сам не знаю, — пожав плечами, серьезно заявил Ярослав. Ты вдруг закричал и сильно ударился  об мои руки. Зачем ты так сделал, я не знаю, перегрелся, наверное, жарко здесь. Давай уже подымайся, болезный. Слушай, да завязывай ты корчиться, показывай лучше дорогу, твой великий ждет.

И это подействовало лучше любой микстуры. А кругом гремело и рычало светлое эльфийское болото, но двести пятьдесят шесть балов эффективности во фрейме над головой отрабатывали не хуже силового щита.

«Расту», — подумал Ярослав, и сам заметив, что цифры БЭ изменились.

Глава секретариата второго факультета с удивительным и очень ему подходящим именем Муди тоже радовал. Уже на следующем уровне на лице секретаря ярко светило даже не два синяка, а настоящий широкоформатный цветной телевизор, любо-дорого посмотреть.

— Да. Богато и впечатляет, — охарактеризовал Ярослав приемную Архимага.

Огромное пространство, зашитое драгоценным деревом, очень удобные кресла-диваны, не без вкуса развешанное по стенам редкое оружие и латные доспехи. То и другое — явно древние артефакты. На потолке и вовсе что-то из Большого театра: золото и горный хрусталь.

— Великий! Я привел… — проблеял Муди, не дав сполна насладиться убранством приемной. В ответ последовал…  этот звук можно было назвать рыком голодного льва, приглашающего в свою пещеру.

— Входите.

«Да, разговора точно не состоится», — подумалось Ярославу.

Он глянул на главного секретаря, неплохо светившего лицом и смотревшего на улыбающегося посетителя, словно на безумца.

—  Что, служба, растерялся? «Входите» — это глагол, личная форма, несовершенный вид, множественное число, повелительное наклонение. Говорящее нам, что лучше всего войти, а то… Ну, ты понимаешь.

И они вошли. Секретарь в прострации, Ярослав в хорошем настроении и полной готовности.

Высокий эльф-альбинос с очень злым лицом стоял напротив застекленных стеллажей, отделанных золотом, а когда увидел радугу на лице помощника и вовсе посерел.

«Сильный диссонанс, однако, наметился в расцветке у господина и его слуги. Боже, Система, всякий бред в голову лезет», — промелькнула мысль.

Хотя чуйка предупреждала о надвигающейся серьезной опасности.

Но как ни странно, удара не последовало, скрипящий зубами эльф указал на своего помощника, спросив: