Светлый фон

— Они здесь… — прошептал Эридрас. — Я больше не могу с вами оставаться. Выйдите через северные врата. Сейчас их никто не сторожит.

Он посмотрел на меня.

— Не забудь о нашей договоренности. Через три дня в условленном месте. Все!

Прямо в центр нашей компашки что-то шмякнулось. Чья-то нога и оторванная эльфийская голова с осколком черного гранита в виске и удивленными глазами пролетели полгорода, решив нас порадовать своим кровавым видом.

Мы все непроизвольно сделали шаг в сторону.

— Ох, как жаль, — протянул Эридрас совсем безжалостно.

* * *

Азуры. Обычные эльфы. Только выглядели уставшими, постаревшими и побитыми. В их глазах огонь затухал, уступая место уголькам.

Седовласый ушастый старец сидел на табурете, без энтузиазма раздавая указания не менее удрученным сородичам. Они собирали вещи, но делали это неспешно, лениво. Словно и не торопились покинуть осажденный Гашарт. Я почувствовал отчаяние, боль и безутешную грусть. Эти эльфы были обмануты и побеждены, задавлены. Их восстание провалилось.

— Кто вы?.. — спросил он нас с Катарсией. — Я… знаю тебя. Ты же порочная?

Как я и велел, Катя ничего не ответила.

Хм, на вид старику под тысячу лет, но вряд ли ему столько. Эльфы стареют только тогда, когда теряют желание жить.

— Я ваш спаситель! — не стал я тянуть резину.

Многие посмотрели на меня, но никто не выражал бурных эмоций. Они были опустошены и двигались как зомби. Подумаешь, пришел какой-то красноглазый псих поглумиться над их трагедией.

Своих друганов я оставил снаружи, но любопытные глаза Каи и Гурона сверлили мне затылок через дверную щель. Подглядывают.

— Меня послала Ашхая! Она решила дать вам шанс!

Мурашки на коже стали оживать. Какой-то невиданный прилив сил распространился по всем телу. С макушки до пальцев ног.

Топ-топ-топ. Я стал отбивать ритм ногами. То ли от нервяка, то ли от горящей души. Я должен их убедить. Должен.

— ВЫ — СЛУГИ СВОЕЙ СЛАБОСТИ! ПРИШЛО ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН ДЛЯ ЭЛЬФОВ!

Уставшие, побитые и отчаянные немного ожили. Теперь на страшное чудовище с кровавыми глазами смотрели все — от мала до велика.