Не знаю, как надолго я замер в молитве, в которой небесный экстаз был исполнен отчаянной боли. Боли от того, что, несмотря на то, что я нахожусь так близко от Господа, Он не поговорит со мной и не позволит, чтобы я отдал Ему дань своей веры, любви и крови. Какое это страшное чувство – знать, что вы готовы сделать для Господа всё, чего Он только пожелает, но знать, что не получите Знака, что же это должно быть!

– Подойди ближе, дитя моё, – услышал я голос настоятеля.

Я послушно подошёл почти к самому подножию Трона. Удивительно, но сидевший на нём человек издалека казался сильным и высоким. Однако, когда я подошёл, то увидел, что он примерно моего роста. У него сильные руки, выпуклая грудь и лицо, на котором застыла печаль. Я видел, что его морщинистая, увядшая кожа приобретает лишь на миг человеческую свежесть, а случалось это в момент, когда на неё падали золотые капли крови. Краем глаза я увидел, что аббат опускается на колени рядом со мной.

– Господь мой… – произнёс я.

– Он не услышит тебя, – в голосе аббата была столь же безмерная печаль, как и та, что тяготила мои мысли. – Мы можем сделать так, чтобы Он не умер, но не можем сделать так, чтобы ожил.

– Он здесь! – Закричал я. – Не на небе, не в Китае, не в Индии… Он здесь! Он не оставил нас!

Я обратил взгляд на существ, пытаемых лезвиями серпов. И заметил, что их раны заживают почти сразу после нанесения удара.

– А они?

– Падшие Ангелы. Они пали так низко, как ни одно создание Божие до них. Они отреклись от Господа, но их кровь всё ещё имеет спасительную силу. Она не воскрешает Его, но сохраняет в глубоком сне.

Я заметил, что икра Иисуса почти почернела, словно ветка дерева, обожжённого огнём, но потом на неё упала золотая капля, и тогда она снова на некоторое время уподобилась человеческому телу. Я увидел сухожилия и голубые вены, пульсирующие под упругой кожей. Но длилось это всего мгновение, не дольше, чем один удар сердца.

– Мы Его опекуны и хранители Тайны уже более пятнадцати веков, – сказал аббат. – Теперь ты понимаешь, мой мальчик, что мы никогда и никому не позволим помешать нам в святом деле.

– Он очнётся?

– Мы в это верим, – в его голосе звучало искреннее желание. – И мы верим, что, наконец, найдём способ вернуть миру Господа нашего. Видно, мы ещё не достойны, чтобы он осветил нас своим сиянием. Но когда придёт время, тогда Он снова возьмёт в руки Меч и поведёт нас, верных слуг Божьих, чтобы мы свидетельствовали Истину.

– Пусть так и будет, – только и смог прошептать я.

– Тогда и наступит истинное Царство Иисуса, а железо и огонь искоренят всё зло, что родилось в мире. И когда в последней войне мы победим Зверя, тогда наш Господь будет править нами во веки веков. Не на небе, а здесь, на земле! Он вознесёт праведников, а жизнь злодеев утопит в крови и невыразимых страданиях.