- Похоже на угрозу, - согласился Ублюдок.

Они бы охотно отдубасили Жлоба и забрали все, что у него есть. Но гнусный торгаш подло держал у себя охрану – двух сутулых длинноруких гоблорков. Эти уроды ниже чистокровных орков, но даже немного сильнее, а уж о их злобности ходят настоящие легенды.

- Мне кажется, ребята, вы плохо понимаете ситуацию, - сказал Жлоб. – Как думаете? Я вам делаю, сука, удивительно щедрое предложение. По доброте душевной.

- Я не понял, в каком нюансе заключается щедрость, - сказал Брехун.

- Там, за дверями, ходит куча барсуков. С псами, намандрюченными на зелье бушуков. А вы собираетесь шарахаться с ним по городу, когда могли бы сбыть его сразу мне. И забыть про все проблемы. Я заберу ваши проблемы на себя. Как чистый сальванский, сука, ангел.

- И мы тебе за это очень благодарны, Жлоб, - заверил Брехун.

Гоблины коротко посовещались. Предложение было и правда хорошее. Но их уже обуяла жадность. Когда знаешь, что можешь получить целое состояние, то уже не особо хочется соглашаться на половину состояния.

К тому же увидев, сколько всего у них этого зелья, Жлоб наверняка снизит цену еще сильнее. У него вообще есть столько теста, чтобы купить все? Скорее всего, нет.

- Ты давай, Жлоб, береги себя, - сказал Поддувало. – Мы еще погуляем, воздухом подышим, обдумаем все, а потом вернемся.

И в том же составе они задорно побежали к Говнодаву. А оставшийся один Жлоб подумал-подумал, отсыпал из свертка зелья бушуков ровно на одну понюшку и вдохнул через левую ноздрю. Посидел еще немного, пока глаза переливались всеми цветами радуги, а потом хрипло выдохнул и поманил пальцем одного из гоблорков.

- Собирай ребят! – просипел он. – Дело появилось!

Тем временем Поддувало и Ублюдок тащили по улице Хлебало. Они уже приспособились бегать вместе с ним и почти не замечали, что волокут труп. Рожа Хлебала от зелья бушуков слегка посерела, зато глаза странно заблестели, а уголки рта приподнялись, так что стало казаться, будто он просто перепил, но в целом ему хорошо.

Говнодав жил на бульваре императора Масуда, в одном из самых дорогих домов. Был он даже богаче Жлоба, потому что занимался тем, что давал деньги в рост. Обдирал своих братьев-гоблинов, зарабатывающих непосильным трудом.

«Вы все говно, а я Говнодав», - любил приговаривать он, выкидывая за дверь очередного банкрота.

У дверей Говнодава, неслыханное для гоблинского квартала дело, стояли на страже люди. Два хмурых насупленных человека в просмоленной коже. Отпетые головорезы, выкупленные со Стальной Арены.

В славном Грандпайре нет тюрем. Если кто провинился не настолько сильно, чтобы казнить, его обращают в рабство и продают с аукциона. Но мало кто желает купить вора или убийцу, так что большая часть попадает в гладиаторы и живет обычно недолго.