Шорох растрогался и пригнал ко мне голема с подарком — плоской металлической книжкой без страниц (покойный контролер такими штуками пользоваться умел, значит, и у меня есть шанс разобраться). Обе створки аварийной двери мы заклинили подручным хламом (мало ли, вдруг через тот подкоп опять кто-то полезет!). Все, пора сваливать отсюда, пока у нежитя настроение не изменилось.

Обратный путь дался мне тяжелее, чем в прошлый раз (сто метров вместо двадцати — это не шутки!). Когда я, пыхтя, вывалился из дверей подъемника, моему взору предстала идиллическая картина: мисс Фиберти пыталась жестами объясниться с големом и небезуспешно. Чистильщик тихо угорал.

— Зря ты не пошла — внизу гораздо интересней. Надо будет пошарить там. — Голем невозмутимо прошествовал в шахту и задвинул за собой дверь. — Если пустят, конечно.

Не очень-то мне и хотелось!

Вот это — вся его благодарность: сделал дело — пошел на фиг. Одно слово — Шорох. Тьфу! Надо завязывать с этими мировыми проблемами, Искусниками и всем, что с ними связано. Правильно говорил Аксель — от них одни убытки. Ну, или такой доход, что не пришей кобыле хвост (надеюсь, надзоровец металлическую книжку не разглядел).

Все, будущее черным магам я обеспечил, пора подумать и о себе!

Добиться разрешения на посещение финкаунских подземелий стоило Алеху невероятных усилий (наверное, потому, что мистер Окли никак ему не помогал). Но белый был неумолим: другого способа соотнести с реальностью рассказы некромантов он не видел (у некоторых участников ритуала был ужасающий слог). И уж вовсе не стоило попрекать его склонностью к самоубийству: археолог трезво рассудил, что, если бы древние стражи были настроены агрессивно, половина Финкауна уже лежала бы в руинах.

Подземная крепость была темной, тихой и какой-то нездешней. Алеху приходилось видеть руины храмов и замков, остатки крестьянских мазанок и кочевых стоянок, все они несли следы попыток привнести в планировку какой-то смысл, помимо достижения комфорта. Люди всегда пытались разнести гостиную и кладовки, пристроить сарайчик, отгородить закуток, выделить старшему жрецу спальню попросторнее. Древнее сооружение напоминало соты, причудливо перегороженные в соответствии с нуждами создателей. Размером они вполне подходили человеку, но сделаны были словно кем-то другим.

За очередным поворотом коридора обнаружился пресловутый монстр, и белый вежливо кивнул:

— З-здравствуйте!

Чудовище прикинулось статуей.

Алех подошел ближе и провел пальцем по стеклянистой броне, на вид начисто лишенной гибкости. Мистер Окли обильно потел, сопровождающий-чистильщик был мрачен (наверное, выдумывал для любопытного белого какое-то особо изощренное проклятие).