Она покачала головой и перешла на восточный.

— Когда я столкнулась с той женщиной в пустыне, она заметила мою метку и тут же напала. Я тогда не задумалась об этом, многие люди в пустыне меня не любят, но теперь это понятнее. Она была Наймом. Они — безумные фанатики, для них люди, работающие по контракту, — низшие члены общества, без достоинства, словно мы делаем это из-за лени или беспечности, — она посмотрела на Тамзин и спросила на моквайском. — У нее была изогнутая татуировка?

Тамзин кивнула и указала на лодыжку.

— Некоторые Наймы, не все, но верные — получают татуировки, — сказала мне Ларк. — Два полукруга, они не соединяются, как на круглой метке рабов. Их метка не полная. Открытая.

— Без привязи, — сказал я.

— Да.

Я уставился на нее.

— Я о таких не слышал.

— Таким никто не захотел бы хвалиться при дворе, — Ларк держала баночку меда, чтобы Тамзин снова зачерпнула его ложкой. — Они ведут себя нагло среди своего вида, но в большом обществе на них смотрят свысока.

— Это… ужасно. Но и хорошо. Это ответы, — я посмотрел на Тамзин и перешел на моквайский. — Мы знаем, кто на тебя напал, и она уже мертва. Ты в безопасности, и Яно в безопасности. Двор…

Но Тамзин качала головой. Она осторожно вытащила ложку изо рта и прикрыла глаз ладонью, все еще качая головой.

— Женщина с повязкой? — спросил я. — Она мертва, бандит ее убил…

— Это была не она, — вдруг поняла Ларк. — Хочешь сказать, что это не она напала на тебя? Не она ранила?

Она опустила ладонь и кивнула.

— Не она, — повторила она, кривясь от боли.

— Не она, — я был ошеломлен. — А другая женщина? В коридоре? — я старался не думать об огне на ее коже.

Тамзин снова покачала головой.

— Яно получал послания с угрозами от крупного мужчины с ножом, — сказал я. — Это был кто-то похожий?

Она снова покачала головой.

Я прикусил губу. А я-то думал, что Тамзин знала, кем был предатель при дворе.