Торговый путь, ведущий из Шедоудейла на северо-восток, был заполнен горожанами и солдатами, которые направлялись в лес, чтобы собрать трупы и разобрать ловушки, которые они устроили для зентильцев. Дорога вилась через выжженный лес и на ее долю выпало большая часть разрушений.

Некоторые люди, соединив вместе несколько лошадей, растаскивали баррикады, другие, как Форестер, были заняты погрузкой тел на телеги. Большинство раненых жителей долины уже были убраны с поля боя, но иногда под грудой мертвых тел попадались и живые люди.

Форестер понял, что смотрит на кучу тел и потряс головой, словно пытаясь выбросить из головы горькие мысли. Потерев грязную, потную шею, воин обернулся к следующему трупу.

«Эй, Раймон! Мне нужна твоя помощь», — позвал он жреца. «Этот слишком тяжел для меня».

«Кто это?» — тихо спросил жрец Латандера. Его лицо и вьющиеся белые волосы были покрыты пеплом и потом.

«Я думаю это Улман Ульпхор. Нет, погоди… это не Улман, это Бертил», — пробормотал воин, вытаскивая меч из руки покойника и покрепче обхватывая его. «Я думал, что он не умел обращаться с оружием».

«А он и не умел», — вздохнул жрец. «Но оружие было выдано каждому, кто не успел покинуть город до битвы».

Раймон аккуратно положил плоский кусочек дерева, на котором крепилась восковая дощечка и палочка для записей, на телегу. Эта скрижаль содержала все имена занесенные Раймоном. Позже он перепишет все данные на пергамент. Обычно он делал это в своей комнате в Храме Латандера, однако сам храм был уничтожен во время битвы. От этих неприятных мыслей жрецу стало не по себе.

«Давай, покончим с этим», — пробасил Форестер. «Не хочу остаться здесь, когда стемнеет».

Раймон схватил тяжелый труп за ноги и помог воину погрузить его в вагон. Едва жрец успел снова взять дощечку и палочку для записей, над лесом пронесся вой. Раймон нервно осмотрелся вокруг, но Форестер лишь усмехнулся и вытер руки о тунику.

«Всего лишь падальщик… какая-нибудь большая кошка или волк, привлеченный запахом крови». Форестер покачал головой и повернулся к следующему телу. Это был юный зентильский воин, облаченный в черные доспехи Зентилара, солдата регулярной элитной армии Зентил Кипа. Воин схватил тело и отволок его к обочине дороги, где оно будет лежать, пока его не подберут люди Зентила. Но едва Форестер повернулся к жрецу, зентилец издал легкий стон.

«Проклятье!» — прошипел Форестер. «Он еще жив». Он подошел к бессознательному зентильскому солдату, попутно вынимая кинжал, и одним молниеносным движением перерезал ему глотку. «Одним больше, одним меньше».