Добравшись до угла дома, я обернулся и еще несколько раз скастовал снаряды, наполненные кислотой. Джаггернаут крушил людей Шилова. Те пытались прятаться и отстреливаться, но толку от этого было мало, бежать было некуда, и количество еще живых обитателей поместья стремительно сокращалось. С крыши методично рявкала винтовка. Но повторить свое попадание в область сердца твари стрелок смог лишь дважды, все же нежить не стояла на месте. Мне-то проще, целился я примерно в верхнюю часть туловища, а кислота при ударе расплескивалась по груди.

И все же сочетание ударов тяжелых, покрытых рунами пуль и кислоты начало давать свой эффект. При очередном попадании пули явственно послышался треск костяных пластин. Но я не тешил себя надеждой на то, что снайпер сумеет добить Джаггернаута. Что-то в моей голове говорило мне, что закончить все это должен я сам. Я, кстати, поначалу даже обрадовался, дескать, наконец-то буду как нормальный попаданец. А то у всех и хомяки, и жабы, и тараканы, целый зоопарк, короче, а я один как дурак без психических отклонений. Однако радость радостью, а нежить нужно добивать. Я развернулся и, чуть пошатывась, пошел в сторону арены.

Левую руку по-прежнему не чувствовал, настолько качественно сумел ее заморозить. Потеря крови тоже не прибавляла мне скорости и ловкости, а значит, у меня имелся только один шанс, чтобы убить Джаггернаута. Играть с ним как тореадор с быком и в лучшей форме стал бы только кретин. А артиллерийского батальона у меня под рукой, как назло, не имелось. Но было кое-что другое. Ведь не зря же я плавил нежити броню над сердцем.

Бывшие конюшни, где и содержался монстр, теперь лежали в руинах. А рядом с ними пыталось ползти в сторону побоища то, что осталось от Лича, постоянно пребывавшего на территории поместья. Разорванный пополам, с одной рукой, буквально расщепленной в пыль, он упорно цеплялся оставшейся и подтягивал остатки тела. Не останавливаясь, я выстрелил ему в голову. Первая пуля не причинила вреда костям злобно скалящегося черепа, пришлось повторять до тех пор, пока во лбу не образовалось не запланированное природой отверстие. Удовлетворенно хмыкнув, я пошел дальше. Хотя идея нежити, уничтожающей другую нежить, пришлась мне по душе. Аж стало легче дышать.

Арена представляла собой круг порядка пятидесяти метров диаметром, засыпанный песком и обнесенный невысоким кирпичным забором. Видимо, в обычное время ее использовали для спортивных игр, ибо тут виднелись столбы, а также стояло двое ворот, похожих на хоккейные. Вот тут и я собрался поиграть с Джаггернаутом. В том, что он придет, и довольно скоро, я не сомневался. Это могло бы показаться странным, но я чувствовал его эмоции, их хаотичное смешение и изменение. И точно знал, что тварь чувствует меня. И поэтому не полезет в дом выколупывать глупых живых из их каменных коробок. Пойдет ко мне, а уж потом примется за распаковку ужина.