— Да, но второй помощник сносно говорит по-бримийски. Сзади только технические люки и кладовки с барахлом. Зря прошлялся.

— А о зелье откуда узнал?

— Это самое интересное. Я видел алхимиков.

— Уверен?

— Ну, пассажиров мы видели. Согласись, люди не бедные. Я бы даже сказал, расфуфыренные. А это — двое пожилых мужчин. Одеты скромно и появились, когда палуба уже была безлюдной. Помощник назвал их членами экипажа.

— Почему думаешь, что он соврал?

— На них не было формы — раз, а во-вторых, вряд ли члены экипажа будут так беззаботно шляться по палубе на виду у помощника капитана.

— И все?

— От них воняло почти так же, как и от профессора.

— Вот с этого следовало бы начать. Продолжай, только давай конкретно, не заставляй меня восхищаться твоим гением.

— Конкретно? Ализонийского я не знаю, но «карга» звучит как обычное «карго». Это словечко я и уловил в разговоре, когда один спустился на жилую палубу. Так что третья каюта по левому борту.

— Уверен, он зелье проверял?

— Какой еще может быть груз, чтобы его проверяли?

— Значит, у тебя одни догадки?

— Признаю, не все гладко в моей теории, из-за проклятой машины я не смог услышать, что делалось в каюте, да и тяжело это еще для меня.

— Идиот! Рабы могли учуять твою магию!

— Погоди, мы же сверялись с досье Ульдерико. Эти слышат только боевую элементную…

— Нельзя слепо верить любым досье. Я говорил — только в крайнем случае использовать?

— Говорил.

— Еще раз такое выкинешь, выпорю… Никто не заподозрил?