— Э-э-э, милок, мы хучь знахарки деревенские, враз такое видим. Источник у тебя. Яркий, сильный, молодой и свежий. В руках. Хоть пользуйся. Нешто, барчук, не видишь? А ежели не знаешь, пробовать тебе надо. Хучь здесь.

Не веря, с ехидством отвечаю:

— Ну-ну! И что же я могу делать? Бочку взглядом поднять?

— А ты не смейся. Да хучь и бочку. Бабка как-то не знамо кому-то говаривала, мол надобно глянуть на вещь да задуматься, руку направить, куды требуется. Ну и…не знаю, барчук, у самой-то такого нет. Пробовать надо.

Не веря Матрене, с явно читаемым на лице скепсисом, смотрю на стоящее у двери деревянное ведро с водой. Вскидываю руку, думаю о том, как-бы поднять ведро. Ничего не получается. Женщины внимательно смотрят на мои действия. Раз, другой. Пробую еще раз. Снова. Вижу только, как из руки к ведру исходит тонкая золотистая нить-сгусток. А все мое тело покрывается тонкими линиями таких нитей. Интересно так. Прямо вторая кровь какая-то. А тем временем с ведром ничего не происходит.

— Ведро, да взлетай давай, черт бы тебя подрал.

О чем я недовольно сообщаю Матрене:

— Ну вот, видите! Нет у меня никаких магических способностей. Вы просто ошибл…

И затыкаюсь с открытым ртом. Потому как ведро медленно поднялось на уровень головы.

— Ну, а ты не верил! Ну как, барчук! Остаешься?!

Э-э-э! А как вы думаете, после такого-то. Конечно же, я остаюсь.

* * *

Услышав от меня все самое интересное, Матрена с Лизкой быстро разбежались по своим делам, оставив меня одного разбираться со своим умением. Без подсказок бабки Матрены почему-то больше не получалось. Что-то делаю не так. Или спешу, прямо не знаю. Психанув от очередной неудачи, решил перенести это дело на вечер.

Вечером Лизка обработала мои раны каким-то тягучим, дурно пахнущим, травяным настоем. После чего, запретив мне путать ее, говорить под руку и даже улыбаться, девушка долго шептала мне наговор. Мне оставалось только глядеть и оценивать ее. Лизка мне нравилась, хотя и весьма смущала своим ростом и комплекцией. Мне, человеку из иного мира, привыкшему к таблеткам и порошкам, было сложно принять действие наговора. Хотя, действие магических камней я уже видел, почему же не поверить и здешним наговорам. Подняли же они меня своими наговорами.

На ночь, когда поел хлеба с вкусным парным молоком, мне постелили на деревянном полу в предбаннике. Именно там мне выделили угол для проживания. После душноватой и тесной каморки на дирижабле эта, приятно пахнущая деревом и теплая, комнатка показалась мне верхом комфорта. Спать не хотелось. Поэтому, чтобы не сидеть в кромешной темноте, я жег лучины в светцах, наблюдая, как падают сгоревшие угольки в кадушку с водой. Вставив в светцы в пазы несколько новых, зажженных от догорающей, лучин, принялся размышлять о магии и своих дальнейших действиях, заодно перебирая свои вещи в сидоре. Достаю билет, выданный капитаном.