Что делать? Естественно, свергать тирана и его клику.

На мое скептическое замечание, что один мятеж недавно уже был, а регент все-таки власть законная, так как правит при малолетнем сыне Карлоса - императоре Утере, жандарм ответил, что очень скоро это изменится. Его агенты доносят, что для большей убедительности обвинений в адрес бывших министров, Затонский готовит страшную провокацию. От их имени будет устроена попытка покушения на регента, которую доблестные пястцы быстро подавят. Но при этом успеют погибнуть все дети Карлоса, даже девочки. Тогда Олвер станет императором, Завладская срочно разведется с мужем и станет императрицей, а потом уж как-нибудь родит наследника. От кого - неважно, официально будет считаться, что от царственного супруга.

От таких перспектив я невольно скривился. Особенно возмутило даже не изъятие у меня графства, а планируемое циничное убийство детей. Нет, кидаться их спасать я не собирался, понимая бессмысленность этого занятия. То есть выкрасть и защитить хотя бы часть детей я смогу. Но сохранить за ними трон - нет. Это уже авторитетные в империи политики решать будут, за мной никаких сил, кроме меня самого, к сожалению, нет, а чтобы управлять государством, надо не самому сильным быть, а сильный аппарат чиновников иметь. У Дарви со Стептоном такой аппарат, возможно, и есть, но, судя по рассказанному, спасать принцев они не собираются. Понять их можно. Они детоубийство на регента навесят, небось, доказательствами уже запаслись, и стрелку народного возмущения переведут в нужную им сторону. Противно, но что от политиков ждать. Так что спасти, фактически незнакомых мне детей я смогу только для себя, огребая при этом массу проблем. Но не могу же я всех сирот мира усыновить! И не собираюсь этого делать.

На этом неприятные сюрпризы не окончились. Оказалось, что виденный мною в толпе встречавших младенец - сын Йелы и Карлоса. В принципе, я так и подозревал. Но главное, что он, хоть и незаконный сын, но сын официально отцом признанный. О чем он указ успел издать и пару графств, из конфискованных у Монти, за ним закрепил. То есть мама - баронесса, а сын - дважды граф, почти герцог. И, главное, родственники покойного Монти за ним эти земли готовы признать, так как он им тоже родня. Баронесса, правда, по женской линии, но приходилась мятежному герцогу двоюродной племянницей. А когда на кону корона, тут и не такое родство самым близким признаешь.

Дальше все понятно. Законные дети погибают от рук Олвера, но при грамотной агитации его авторитет упадет при этом до нуля. Право на престол немедленно оспорят от имени этого младенца, которого поддержат как соратники Карлоса, так и Монти. А заодно гвардия и все, кому детоубийца противен будет. То есть пястцев они, как муху, прихлопнут.