Никки сотрясалась от рыданий, с трудом различая Ричарда сквозь слезы.

– Они поджидают и тебя.

Ричард обнажил меч. Если придется, он покончит с собой. Если придется.

– У меня есть меч.

– Ты сошел с ума? – с яростью спросила Никки сквозь слезы. – Меч принадлежит миру живых, он не пересечет границу вместе с тобой.

Сжимавшего рукоять меча Ричарда обуяла ярость, придавшая ему сил, чтобы сделать необходимое.

– Но ярость пересечет. Клинок связан со мной. Эта связь пересечет границу со мной, даже если сам меч останется здесь.

Ричард лег на кровать подле неподвижной и безжизненной Кэлен. Он никогда не думал, что будет вот так лежать рядом с ее телом. Но сейчас ему требовалось расщепить сознание, чтобы быть в состоянии действовать и думать, иначе горе поглотит его, и тогда он потеряет шанс на успех.

Он положил меч вдоль тела острием к ногам, разместив рукоять у сердца и чувствуя, как слово «ИСТИНА» отпечатывается на ладони. Рыдающая Никки встала рядом у кровати.

Лишь ярость меча заставляла Ричарда держаться, не давала излить в крике мучительную скорбь.

– Поторопись, Никки. Времени все меньше.

Стиснув зубы, колдунья сжала кулаки и придвинулась ближе.

– Я не хочу тебя потерять, Ричард. Мы не можем тебя потерять. Ты нужен нам.

– Зачем? – спросил Ричард, глядя в ее мокрые от слез голубые глаза.

– Потому что ты – избранный, и всегда им был. Ты всегда способен нас спасти и всегда поступаешь правильно.

– Вот и сейчас я делаю именно это. – Ричард улыбнулся. – Знаешь, ты совершенно особенный для меня человек. Ты спасала мне жизнь столькими способами и столько раз, что я даже не могу сосчитать. И сейчас ты должна справиться.

– Да как же я могу? – спросила колдунья.

– Все в порядке, Никки. Я хочу именно этого.

Он смотрел в глаза безудержно рыдающей колдунье, чьи длинные светлые волосы рассыпались по его плечам, когда она склонилась над ним и положила ладони ему на грудь по обе стороны от рукояти меча, лежащей над сердцем Ричарда.

Он не стал говорить Никки, что хотя и верит в возможность вернуть душу Кэлен в ее тело в мире живых, но знает – у него самого шанса вернуться нет.