— И что? — осторожно спросил Борис.

— То, что те идиоты драку с ножами устроили. Поэтому я насмотрелась на то, какие следы на теле оставляют вот эти самые железные прутики, что у вас в руках.

— Аккуратные дырочки, — хладнокровно отозвалась Ленайра. — Эти ваши шпаги совершенно не боевое оружие, парадное. А вот боевые шпаги, те да, после них следы жуткие. А чего вы на меня смотрите? Когда я решила пойти именно по боевой стезе, дед, чтобы вправить мне мозги, как он выразился, свозил меня в одну боевую часть, которую инспектировал по приказу императора. Там кочевники наскочили на наши пограничные крепости. Ну, он и взял меня на место боя… Так вот, самые жуткие раны оставляют не ножи, не боевые шпаги и даже не мечи. Булавы. Вы когда-нибудь видели, во что превращается голова человека, по которой хорошенько треснули шипастым шаром, весом килограмма в три?

Колька нервно сглотнул и покосился на невозмутимую девушку.

— Судя по всему, наука тебе впрок не пошла, — пробормотал он.

— О… меня вырвало прямо там. Мне тогда лет десять было… Деда все в крепости сочли чокнутым, потащившим внучку на поле боя… только он-то меня лучше всех знал. Но моей решимости недооценил. Я потом уже и без него на то поле бегала, даже хоронить погибших помогала… пока не привыкла к крови. Так что, Аня, ничего нового ты мне не сказала. А эту оборотную сторону «героического военного эпоса» должен знать каждый, кто хочет связать себя с военной службой. Лешке я эту сторону тоже объяснила, наверное, надо было и вам рассказать. Только я полагала, что у нас еще полно времени… Не хотелось травмировать детскую психику.

— Детскую психику? — затравленно хмыкнул Витька. — Сколько, ты сказала, тебе было, когда дед потащил тебя на поле боя?

— Десять. Только ты забываешь, что я выросла в совершенно другом мире, где до сих пор казнят публично на площадях, и для людей это большой праздник, на который ведут и детей. А орудиями казни бывают не только бескровные виселицы. Фальшивомонетчикам заливают в горло расплавленное серебро, государственных преступников четвертуют, особо лютых грабителей с большой дороги сажают на кол. Имеется целый регламент, четко расписывающий, за какое преступление какой казни следует предать человека. Просто на поле боя все это было в несколько более концентрированном виде, чем я привыкла.

— А ты тоже ходила на казни… как на праздник?

Ленайра покосилась на Кольку, вздохнула.

— В моем случае это была обязанность. Я все-таки Геррая и порой вынуждена присутствовать на казнях как представитель лорда, если братьев по какой-либо причине не было… или когда Мирл особо нервничал и падал в обморок.