Мне хотелось ответить волкодаву, что мы можем оставаться в Чирикауа до тех пор, пока ему не надоест. Вот ради чего я сражался и жил – ради мира без Энгуса Ога. Даже в Тир на Ног не существовало подобных ландшафтов с таким разнообразием экосистем.

Если честно, я не мог вспомнить момента за последние столетия, когда ощущал бы такое умиротворение и покой. Рядом со мной был мой друг, и я чувствовал себя просто прекрасно. Наверное, Оберон тоже обладал магией: ведь он умел обратить мое внимание на волшебные мелочи жизни. Такие мгновения эфемерны, а без помощи волкодава я мог бы просто-напросто их упустить и превратиться в друида-трудоголика, одержимого паранойей.

‹Мы задержимся в горах на пару дней. Я должен вернуться в магазин, чтобы Перри отправился в отпуск›, – ответил я.

Помимо прочего, я должен был исцелить выжженную землю вокруг Хижины Тони и придумать, как снова отрастить себе приличное ухо. Пока у меня получался лишь нескладный холмик хрящей, который едва ли мог вызвать у кого-нибудь восхищение.

Может, прибегнуть к пластической хирургии?

‹Жаль! Но я буду наслаждаться тем, что у нас есть›.

‹Не расстраивайся, я подготовил для для тебя сюрприз, Оберон! Ты все увидишь, когда мы окажемся дома›.

‹Ты нашел мне фильм про Чингисхана?›

‹Кино ждет нас на «Нетфликсе», но сюрприз состоит в другом. Не беспокойся, ты будешь приятно удивлен. И я не хочу, чтобы ты повесил нос, когда нам придется возвращаться в Темпе›.

‹Я и не буду! Но было бы круто иметь такой ручей на нашем заднем дворе. Ты сумеешь его сотворить, Аттикус?›

‹Хм-м-м… нет›.

‹Ясно… Не нужно винить пса, я лишь пытался пошутить›.

Я действительно приготовил для Оберона подарок, а Хал помог мне с логистикой.

Когда мы подъехали к дому и вышли наружу из арендованного автомобиля, Оберон встрепенулся.

‹Чужой запах, Аттикус! Кто-то занял мою территорию!› – заурчал волкодав.

‹Никто не может попасть сюда без моего разрешения, ты же знаешь, Оберон›.

‹А Флидас?›

‹Поверь мне, это не Флидас›.

Я распахнул входную дверь, Оберон бросился к кухонному окну, выходившему на задний двор, и радостно залаял.

‹Французские пуделихи! Черненькие и курчавые, c пушистыми хвостиками!›