– Для Филана большая честь, что новый глава совета и его жена проведут ночь в нашем доме. – Поклонившись, она удалилась.

Вартан запер дверь на засов, а когда повернулся, жена уже стояла у кровати, сбросив платье.

– Решила меня задобрить, жена? – спросил он с улыбкой:

Лара улыбнулась в ответ и протянула к нему руки.

– Да.

Вартан сбросил одежду на пол.

– Когда короли Прибрежной провинции будут тебе улыбаться, мне захочется их убить.

– Знаю.

– Когда они будут любоваться твоей красотой и мечтать обладать тобой, я буду ненавидеть их за это.

– Будешь, – согласилась Лара.

– Когда в их глазах появится мечтательное выражение, а они будут думать о том, как соединятся с тобой, я…

Она приложила палец к его губам:

– Но я сама хочу только тебя, Вартан. Они не смогут получить меня против моей воли. И не получат. – Она прижалась к его груди, а он обнял ее крепкими руками. – Я хочу лишь тебя, тебя одного, муж мой.

– Но ведь ты меня не любишь. – Он отстранился и посмотрел ей в лицо.

– Ты же знаешь, что я не верю в любовь.

– Как же тогда ты подаришь мне сына, о котором я так мечтаю? – спросил он очень серьезно. Он ощущал ее каждой частичкой своего тела. – Я знаю, феи не рожают детей от нелюбимых мужчин.

– Но я ведь только наполовину фея, – прошептала Лара ему на ухо и легонько коснулась кончиком языка. – Ты меня не хочешь, муж?

Его напряженный корень пульсировал все сильнее.

– Ведьма! – прорычал Вартан. Он хотел ее! И сейчас больше, чем когда-либо, так ему казалось каждый раз, когда она была рядом. Сколько бы она ни отдавалась ему, сколько бы он ни брал ее, Вартану все казалось мало. Интересно, будет ли так всегда? Он мечтал услышать от нее признание в любви, но, видимо, вместе со сказочной красотой феи ей досталось и холодное сердце. Но он все равно от нее не откажется. – Я люблю тебя, Лара.

Он подхватил ее на руки и положил на кровать. Взяв в ладони ее прекрасное скуластое лицо, он крепко поцеловал ее в губы. Длинные пальцы зарылись в золотистые волосы. «Какие мягкие», – подумал Вартан и вновь припал к ее губам. Все, чего касались его руки, было мягким, а под покровом горел огонь.