— Но почему ты именно сейчас решила рассказать мне об этом твоем несчастье? — снова спросил Магнус.

— Колл угрожал, что разыщет тебя на равнине снов и сам расскажет тебе про тот забытый год, — объяснила Лара. — Я подумала, будет лучше, если ты узнаешь об этом от меня. Моя судьба нелегка, Магнус, и пока я не выполнила все, что она мне предназначила. Спрашивай меня, о чем хочешь, удовлетвори свое любопытство.

— Ты не просишь у меня прощения? — тихо спросил Магнус и услышал, как еле слышно ахнула от возмущения Илона.

— Разве мне нужно твое прощение, супруг? — так же тихо ответила мужу Лара. — Я ведь не знала, что подобное должно со мной случиться. По своей воле я бы никогда не отправилась в Темные Земли и не стала бы женой Повелителя Сумерек. Я даже ничего не помнила про тот ужасный год, пока Колл не начал преследовать меня. Тогда-то мне для борьбы с ним и понадобились воспоминания. За что я должна просить прощения у тебя?

— Что же вы так плохо защищали ее? — сердито обратился Магнус к принцу. — Я-то знаю, вы тоже любите ее. И позволили свершиться этому чудовищному злу. Почему вы не позаботились о ней? Теперь и она и я должны бороться с последствиями этого года. Теперь я не знаю, останутся ли наши с ней отношения прежними.

— Ну и человек! Сколько в вас высокомерия! — Илона дала волю своему гневу. — Да как вы смеете ныть о своей пострадавшей гордости, когда моя дочь оказала нашим мирам такую огромную, хотя и ужасную услугу? Калиг на сто лет запер Повелителя Сумерек в его замке, отнял у него отражающие чаши. Но Колл, несмотря на это, находит способы отдавать своим подручным приказы из своего замка. К сожалению, мы не можем усыпить зло на эти сто лет. В противном случае равновесие тьмы и света полностью нарушится. Но вы, конечно, этого не понимаете? — Ее зеленые глаза смотрели на Магнуса с ледяным презрением. — Если бы моя дочь не любила вас так сильно, я бы превратила вас в камень, Магнус Хаук! Берегитесь меня, если сделаете мою дочь несчастной!

И королева лесных фей улетела. Ее исчезновение сопровождалось грохотом сродни слабому раскату грома, вспышкой света и темно-фиолетовым дымом, это означало, что она очень сердита на зятя.

— Магнус, — ласково заговорил Калиг. — Лара не виновата в случившемся. Это произошло против ее воли. Понимаю, страдает твоя гордость, уязвленное самолюбие, тебе больно, равно как было бы больно любому мужчине, но ты не имеешь права обвинять ее, мой друг. Она любит тебя.

— А твои сыновья? — напомнил доминус своей жене. — Как ты могла так легко бросить их? Смотрю, ты легко привыкаешь покидать своих детей.