Сергей протянул руку и слегка отодвинул папку подальше от края стола да и от себя заодно. Вверху на ней было написано: «Совершенно секретно. Единственный экземпляр. И ниже крупно черным фломастером: Проверочный материал по факту получения взяток при…». Дальше шла фамилия очень известного в области человека. Муромцев вздохнул и стал слушать Данилова дальше.

— … вот, пожалуйста, — генерал раздраженно ткнул рукой в лежащую сбоку от него газету. — Аэрофлот закупает «Эрбасы»! Как будто нет самолетов Российского производства, нет собственных КБ! А на авиазаводе никак не запустят в серию учебный самолет для ВВС. Не могут довести его до ума… А флот, Сергей? Ты знаешь, что боеспособных кораблей осталось очень мало? Куда ни плюнь, кругом один непрофессионализм, безразличие и казнокрадство. Любители…

— С нами разве кто-то собирается воевать?

— Слава богу, нет. Пока нет. Однако в любой, даже в самой дружественной нам стране может смениться руководство а, следовательно, и курс. Может прийти к власти тоталитарный режим… В жизни может произойти все что угодно, майор, и к этому страна должна быть готова. Готова к любому повороту событий. Так то! Поэтому полностью понимая твои доводы, я своего согласия на закрытие программы, не дам.

— Но, Василий Петрович…

— Кроме того, помнится, мы уже обсуждали похожую тему перед твоим внедрением. Пассионарность. Помнишь? Прочитал про нее? Куда пойдут в своем развитии Иные завтра, через год, десять? Этого не знает никто.

— Так ведь я как раз…

— Извини, Сергей, я еще не закончил, — прервал его Данилов. — Я не могу рисковать. Москва не может рисковать. Не торопиться с испытаниями — да, это нужно. Получше все проверить — тоже дело. Удвоить, утроить осмотрительность — тем более, но отказываться от имеющихся наработок? Закрыть всю тему? Повернуть технический прогресс вспять? Нам никто не разрешит.

— Василий Петрович, товарищ генерал, — Муромцев прижал к груди руки, — да поймите же вы, наконец, что не в этом дело. Не в безопасности страны, хотя Иные существовали когда такого понятия, как государство еще не было и помине, а по Европе бродили неандертальцы. И даже не в полной бесперспективности затеянного нами. Раньше я был полностью согласен с вашей позицией, с «Нижегородским меморандумом», но теперь…

— Теперь ты стал Иным… К сожалению…, - мрачно обронил генерал глядя в стол.

— Не в этом дело, — продолжил Муромцев.

Он вдруг полностью успокоился, осознав, что в данном случае плетью обуха не перешибешь и, усмехнувшись, сказал:

— Да, я стал Иным и что из того? Вы мне так часто и прозрачно за последнее время намекали об этом, что я действительно поверил в сказанное вами. Да, я Иной, хотя был и остаюсь вашим сотрудником, чекистом и убеждает сейчас вас не столько ваш майор Муромцев, сколько оперативный сотрудник Нижегородского Ночного Патруля, маг первого уровня. Я мог бы вам приказать…