Денисов пуще прежнего нахмурился, пожевал губами, решительно отставил чашку.

– Первой? Ежели руководствоваться вашей логикой, то Темные спрятались сами, устроили заговор, организовали банду с целью методичного уничтожения Светлых.

– А если руководствоваться не моей логикой, а вашей?

– Ежели моей, то… Я бы не стал делать никаких выводов до той поры, пока не узнал бы, как ведут себя оставшиеся Темные – и Дневной Дозор, и не состоящие в Дозоре, но проживающие на той же территории.

– Та-ак… – Сибиряк остановил свой бег, уселся на краешке стола, загородив собой Евгения, и с любопытством уставился на Денисова.

– Ежели бы выяснилось, что Дневной Дозор также ведет поиски своих исчезнувших подопечных, стало быть – на той стороне тоже проблемы.

– Ну, не обязательно ведь, чтобы те, кто намеревается спрятаться от нас, вводили в курс дела свой Дозор, – из-за спины руководителя подал голос Угорь.

– Есть такое понятие – презумпция невиновности. Да вы энто и без меня прекрасно знаете! – Сибиряк размашисто кивнул, соглашаясь с Денисовым, и поправил съехавшие очки. Участковый продолжил: – Пока вина Темных не доказана, я бы относился к ним так же, как к Светлым. Тоись – не как к преступникам, а как к исчезнувшим, похищенным, пропавшим без вести.

– И?..

– И искал бы третью сторону, повинную в массовом исчезновении.

– Та-ак, – с удовольствием протянул Сибиряк и оглянулся на Евгения. – Отлично, Федор Кузьмич! И что дальше? Что бы предприняли лично вы? Какие следственные мероприятия провели бы?

Участковый пожал плечами. Ему мерещилось, что в данный момент идет какая-то проверка. Чего? Его милицейских качеств? Лояльности? Или, может быть, Ночной Дозор действительно зашел в тупик?

– Мероприятия-то? Для начала я бы сравнил обстоятельства, предшествующие и сопутствующие кажному исчезновению.

– Каким образом?

Денисов поднялся, взял свободный стул и подсел к столу, заставив посторониться Сибиряка. Из папки участковый вынул лист с фотографией и мелким текстом, положил на стол, припечатал ладонью.

– Вот, например, томский композитор по фамилии Михальчук. Вроде известный. Как тут написано – «основоположник суггестивно-трансового направления в симфонической музыке»… что бы энто ни значило.

– Знаю такого! – обрадовался Угорь. – Очень странную музыку пишет этот Михальчук. Оч-чень! Поговаривали, что кое-кто с катушек съезжал на его концертах.

– Прям с катушек? Ишь ты! И как же такое допустили?

– Волшебная сила искусства! – хохотнул Евгений, разводя руками. – А скорее – покровители у Михальчука хорошие. Так что там с ним?