– Ты и впрямь, Крюков… того! – негромко осадил Гаврилов. – Перебор получается. Зачем человека оскорблять?

– Человека? – не поворачиваясь к Гаврилову, воскликнул Колька. – Человека?!

– Пойдем, Катюх, – приобнял дочь Денисов. – Пойдем, расскажешь, что стряслось.

Всю обратную дорогу Николай нес ребенка так, словно всем своим видом предупреждал: дальше, дальше отходите! Мое! Не отдам!

Катерина всплакнула и все же рассказала, что произошло. Едва Николай заснул, Данилка вздумал капризничать – корчил забавные рожицы, ворочался и пищал без повода. Время было как раз такое, в которое они всем семейством всю неделю выходили гулять. Чтобы не потревожить мужа, Катя сама выкатила со двора коляску и отправилась с малышом вдоль деревни. Метрах в ста от дома их, семеня, догнала старушка. Не сразу поняв, что старушка незнакомая, чужая, девушка позволила ей подойти совсем близко. Да и как не позволить? Удирать на виду у всей Вьюшки? Пробормотав что-то приветливое и ласковое, бабулька заглянула в коляску и произнесла, по мнению молодой мамы, страшные слова:

– Ох, батюшки, как расчудесно общаются-то!

– Кто? – не поняла ее Катя.

– Да как же? Неужто не знашь? Когда Первый шаман хотит свою силу передать, он к дитятку во сне приходит, во сне йиму секреты сказыват, умением делится. Вон, поглянь! Вишь, глазоньки закрыты, а шевелятся! Верный признак, что шаман с йим общается!

Как следует напугавшись, Катерина заторопилась – бабка отстала. Покатав младенца до закатной розовости, возвращалась уже молодая мама домой, толкала коляску перед собой по неровному асфальту и вдруг увидала, как поперек дороги выстроились несколько человек во главе с давешней старушкой. По виду – из тех богомольцев, что все лето осаждали Вьюшку, чтобы поклониться дому Крюковых. Пожилые и средних лет, чем-то схожие друг с другом – может, фанатичным блеском в глазах, может, тем, что, глядя на них, казалось, будто явились они из тьмы веков, из сказок про ведьм и леших. Заметив Катю, ткнула старуха в ее сторону пальцем, загомонили, заулыбались остальные, поджидая, когда докатит она до них коляску. И ведь ни обойти, ни объехать! Один путь к дому-то! Впервые молодая Крюкова узнала, что такое паника. Оказывается, когда ты переживаешь, что муж остановился поболтать с прыткими односельчанками, или когда ты видишь, как он целует продавщицу в палисаднике, или когда цыганская колдунья все твои мысли прочитала, или когда схватки начались, а машина не едет, оказывается, все это – еще не паника. Паника – это вот как сейчас, когда ты толкаешь коляску, переступая ватными ногами по нагретому асфальту, и понимаешь, что – все. Сейчас, вероятнее всего, тебя убьют. А может, и не убьют, но сделают еще хуже – оттеснят, отпихнут в сторону, отнимут ребенка, заберут, утащат в дремучий лес, к таким же фанатикам, где положат на одеяльце посреди полянки, будут кланяться и ждать, когда же неведомый Первый шаман передаст младенцу свои знания-умения.