Вирр рассеянно кивнул. Все уже знали о судьбе их школы – после нескольких дней пути он счел за лучшее рассказать начистоту. Все сочувствовали от души, но только с Дезией Вирр мог говорить об этом без стеснения.

– Я пару раз пробовал с ним поговорить, но… сам не знаю, что сказать. Он так много потерял.

– Столько же, сколько ты, – тихо заметила Дезия.

– Нет. – Вирр покачал головой. – Мне тоже тяжело, но он… Он всю жизнь прожил в этой школе. Прислуживал там, прежде чем получил метку. Мне те люди были друзьями, а ему – родными.

И была еще Аша. Вирру больно было потерять ее, но он знал, что Давьяну вдесятеро больнее. Этого горя друзья не могли разделить на двоих.

Дезия долго смотрела на него.

– Думаешь, он винит тебя?

– Разве он может не винить? – тихо спросил Вирр. – Он уверял, что нет, но виноват я.

– Виноваты те, кто это сделал, – с мягким упреком возразила Дезия. – Давьян еще горюет – вы оба горюете, Вирр. Даже мне это видно. Он мало говорит – должно быть, ему так легче справиться со случившимся. Некоторым нужнее всего тишина. Напрасно ты думаешь, что это он на тебя сердится.

– Надеюсь, ты права, – вздохнул Вирр.

Они немного помолчали – им было легко молчать вдвоем. Потом Дезия откинулась на спину, глядя на звезды.

– Трудно тебе поначалу пришлось в школе?

– Трудно? – свел брови Вирр.

– Покинуть Илин-Иллан. Притворяться другим человеком. – Она повернулась к нему. – В смысле… Я много времени провела при Каралине, так что представляю, как тебе жилось во дворце. После этого стать никем… – Она пожала плечами. – Представляется, такая перемена далась нелегко.

Вирр покачал головой, и, как всегда при воспоминании о школе, печаль сжала его сердце.

– Может быть, немножко в первые дни. Зато в Каладеле было то, чего никак не могло быть у принца. Чего я даже не представлял, пока рос в Илин-Иллане.

– Что же это?

– Неприметность. Свободное время. Настоящая дружба.

Дезия медленно кивнула.

– Наверное, я понимаю, что ты выиграл на таком обмене. – Она склонила голову к плечу. – Ты потому и ушел с Давьяном?