Вирр крякнул.
– Каралина тоже об этом спрашивала.
– Твоя кузина бывает проницательна.
– Иногда. – Вирр мотнул головой. – Честно говоря, не знаю. Я пошел, потому что считал важным выяснить, что происходит с Рубежом, с сиг’нари. А главное, я не хотел отпускать Дава одного. Он, при всем своем уме, во многом наивен и никогда раньше не бывал в большом мире. Я был ему нужен. – Вирр пожал плечами. – Но не стану врать: мысль вернуться в Илин-Иллан, бросить школьных друзей, как будто я их и не знал никогда, меня тоже не радовала. Может, это повлияло на мое решение, а может, нет – не могу сказать.
После короткого молчания Вирр обратился к Дезии.
– А ты?
– Что – я? – насупилась девушка.
Вирр широко повел рукой.
– Ты говорила, что поехала ради брата, но я помню, что такое девицы из Домов – заставь их отправиться в такое путешествие, визгу было бы… А от тебя я не слышал ни слова жалобы.
Дезия подняла бровь.
– Ты хочешь сказать, что я недостаточно женственна?
– Я хочу сказать, – усмехнулся Вирр, – что ты могла бы остаться при Каралине и вернуться в Илин-Иллан легкой дорогой, а предпочла отправиться с нами. Понимаю, во многом это из верности брату, но, сдается мне, ты и сама не пришпилена к дому.
Дезия улыбнулась.
– Пожалуй, правда, – призналась она и задумалась. – В дворцовой жизни есть свои… сложности. Не питаю к ней ненависти, но и вернуться тоже не рвусь.
– Есть на то причины?
Она неловко пожала плечами.
– Состоять в свите короля и дружить с Карали-ной – положение не из простых.
Вирр медленно кивнул.
– Люди видят в тебе простейший способ повлиять на принцессу… а может, и на моего дядю? – догадался он.
– Вот именно, – вздохнула Дезия. – Что ни день, кто-нибудь умудряется загнать меня в угол, чтобы в чем-то убедить. Что нужно поднять налоги. Изменить какой-то закон. Уведомить короля о злонравии главы такого-то Дома. И всегда находятся «выгоды» для меня, если я соглашусь помочь. – Девушка дернула плечом. – В последнее время речь заходила о подходящем женихе. Дома подсылают сыновей, которым дала отставку Каралина, ухаживать за мной. – Она оскалила зубы. – Это самое мерзкое. А многие воображают, будто я передумаю, если не будут давать мне прохода.