Воздух остывал. Давьян следил, как мрак посреди улицы уплотняется, сгущается, образуя очертания человека. Впрочем, подобного человека Давьян еще не видывал: кожа его была совершенно черна и блестела в тусклом сером сумраке. Удлиненные руки изгибались как когти, а ноги и туловище были неестественно тонкими.

Чудовище с жутким фырканьем повернулось к нему, и Давьян отпрянул, в ужасе зажав рот ладонью. Даже сквозь туман он видел, что существо это безглазо, а рот его наполнен рядами острых как бритва зубов. На месте носа зияла круглая дыра.

Создание подняло гладкую безволосую голову, снова потянуло в себя воздух, и Давьян с ужасом понял, что оно ловит запах.

А потом черный разинул рот и издал победный вопль, такой громкий и пронзительный, что Давьян с Нихимом дружно зажали себе уши.

Оно входило в здание медленно, целеустремленно, словно знало, что жертва близко и никуда не уйдет. Оно надвигалось на Давьяна неспешной, почти ленивой походкой, и в руке его мерцал клинок. Уголок сознания, еще не захваченный ужасом, подсказал мальчику, что ему грозит смертью такой же клинок, какой он видел в руке ша’теса.

Нихим двигался столь быстро, что Давьян не успел его остановить. Неловко поднявшись на ноги, жрец заслонил мальчика собой.

– Ты его не получишь. Ему не судьба умирать, – произнес он, с вызовом вскинув голову. – Ты не…

Клинок медленно качнулся вперед. Нихим пронзительно вскрикнул.

Потом для Давьяна все смешалось. Нихим повалился на пол, выплеснув кровь из зияющей на животе раны. Создание, словно ничего не случилось, двигалось сквозь туман дальше.

Оно остановилось перед мальчиком, безглазо вглядываясь в его лицо. Давьян готовился принять смертельный удар, но чудовище склонило голову набок, принюхалось.

– Илан ди, – прозвучал его низкий режущий голос. В нем слышался гнев, а быть может, и разочарование. – Ша ди Давьян.

Давьян распахнул глаза, услышав свое имя, но не двинулся с места.

Создание вдруг расточилось, истаяло призраком и слилось с туманом.

В воздухе больше не чувствовалось жуткого, противоестественного холода. Люди остались одни.

Глава 25

Глава 25

Потрясенный Давьян не двигался с места, пока стон Нихима не вырвал его из оцепенения. Он опустился на колени над жрецом. В глазах у того стояла боль. Давьян в отчаянии разглядывал рану. Попытался зажать ее ладонью, но горячая липкая кровь пробивалась между пальцев.

– Что мне делать? – спросил он, в отчаянии от своего бессилия.