– В том-то и фокус, Давьян. Ты черпаешь суть посредством плевы. Извлекаешь из всего, что тебя окружает, – из любого подвернувшегося источника. Телу, по правде сказать, требуется не так уж много. – Малшаш покачал головой. – Я считал чудом, как быстро ты навострился использовать плеву, как пробрался через Разлом. А дело-то вот в чем. Ты бессознательно используешь ее с того дня… Словом, с тех пор, как умер.

Давьян побледнел.

– Не понял?

– Все очень просто. – Малшаш уселся и жестом предложил Давьяну последовать его примеру. – В какой-то момент своей жизни ты умер. Когда – не знаю, возможно, совсем маленьким, так что даже не запомнил. Тогда и отказала твоя способность производить суть. Но тут встрепенулся какой-то инстинкт, и ты начал извлекать суть из окружения посредством плевы. – Он пожал плечами. – С тех пор ты непрерывно это проделываешь. Тащишь немного там, немного здесь. Что-то у людей, что-то из мира вокруг. Ты ведь рос среди одаренных, это было совсем просто.

Давьян чувствовал, как леденеет кровь.

– Ты говоришь… что я мертвый?

– Нет-нет, – нетерпеливо отмахнулся Малшаш и тут же запнулся. – Ну… да. В некотором смысле. Ты не мертвее любого другого: сердце бьется, качает кровь, ты нуждаешься в еде и во сне. Но… Надо полагать, по-другому. То есть в какой-то момент твое тело переключилось. Может, это заняло несколько секунд или минут, не знаю. Но теперь, чтобы твое тело работало как следует, тебе приходится тянуть суть из внешних источников.

Давьян ошеломленно помотал головой.

– Что это значит? – Он взъерошил себе волосы пальцами. – Нет, я, кажется, понимаю твои слова, но… Что из этого следует?

– Беспокоиться, думаю, не стоит, – пожал плечами Малшаш. – Ты это делаешь непроизвольно, как дышишь, так что едва ли тебе что-то грозит, лишь бы ты не вытягивал столько, чтобы пострадали те, кто рядом с тобой. Пока способность использовать плеву при тебе, ты ничем не отличаешься от остальных.

Давьян молчал.

Он мертвый? Ему вспомнился день, когда на руке загорелась метка: день, когда он очнулся в школе, избитый до бесчувствия. Не тогда ли это случилось? Эта мысль – что когда-то в прошлом он по-настоящему умер – пронзила его насквозь.

– Не скажу все-таки, что мне легко с этим смириться, – вздрагивающим голосом признался мальчик.

– Понимаю, – кивнул Малшаш. – Но смерть спасла тебе жизнь. Живым ты бы не выжил в Разломе. – Он улыбнулся тавтологии в собственных словах. – Так было суждено, Давьян. Ты не зря получил эту силу. И, скажу в утешение, – твое тело вполне приспособилось к использованию плевы. А это сильно сократит нам путь. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься дома.