– Нам хватит и Бесс, если надо драться на земле. Никто не сможет оторвать человеку голову лучше, чем она.
– Перестань. Дело не в Бесс. Признайся, ты скучаешь по Крейку.
Дариан поковырял мерзлую землю носком ботинка.
– Да. Ты права. И ты же не бросишься на Гриста в мое отсутствие?
– Я дождусь тебя, Дариан, – ответила она устало и неубедительно.
Фрей нахмурился.
– Триника, – начал он. – Я ведь могу на тебя положиться? Потому что, если ты снова нападешь на меня… – Он умолк.
– Не волнуйся. Я тебя не подведу, – заявила она.
Он удовлетворился этим ответом. Некоторое время они молча стояли рядом, глядя на движение в раскинувшемся внизу порту. Садились и взлетали корабли, техники возились с двигателями, бригадиры командовали докерами, перетаскивавшими ящики.
– Все изменится, – вымолвила она после долгой паузы.
Он знал, что она имела в виду. Триника говорила об их чувствах. Она – капитан «Делириум Триггер». И не сегодня завтра она облачится в свои черные одежды и обрежет волосы, успевшие отрасти. Нанесет на лицо белый грим, выкрасит губы кричаще-яркой помадой и вставит контактные линзы, делавшие ее глаза совершенно чудовищными. Она станет королевой пиратов.
– Необязательно, – с усилием выдавил он.
– Ошибаешься. Я не могу одновременно быть с тобой и с моей командой. В мире нет места для слабости.
Он жестом указал на нее, с головы до ног.
– Это не так… – Он умолк, подыскивая слова. – Вот когда ты напяливаешь свой жуткий наряд и превращаешься в паршивую королеву небес, вот тогда ты действительно делаешься слабой.
Триника чуть заметно кивнула.
– Возможно. Но там, где живу я, мужчины судят по внешности. Если я заявлюсь к ним в таком виде, как сейчас, они поймут, что я – обычная женщина.
Фрей погрустнел. Ну почему она настолько бестолкова? Соглашается с ним и при этом отказывается смотреть правде в глаза?
Весь минувший месяц он почти не вспоминал о том чувстве никчемности, которое обосновалось в нем. Откровенно говоря, оно совершенно перестало его тревожить. Вероятно, фокус был в том, что, пытаясь отыскать Гриста и предотвратить несчастье, он делал нечто благородное и относительно бескорыстное. Но, может, причина заключалась и в Тринике?