– Ты слышал шум? – спросил он у Стоуэлла. – Или мне от натуги померещилось?

– Слышал, – кивнул Стоуэлл, потирая плечо. – Выстрел и крик.

– Тогда возвращаемся.

Они бегом вернулись туда, откуда пришли, – правда, на этот раз по мостовой. Не успел Дойль сделать несколько шагов, как цепь у него на ноге снова начала нагреваться, и он устало потянул меч из ножен.

Однако когда они свернули за угол, все уже закончилось. Бургхард и Лонгвелл сидели на мостовой, созерцая пожар. Бургхард машинально подбрасывал в воздух и ловил маленькую черную шкатулку, но она упала на мостовую, а сам он вскочил при виде приближающихся к ним трех закопченных фигур.

– Боже, как вам удалось выбраться? – вскричал он. – Ваш чародей обвалил дверь сразу же, как мы выскочили.

– Вышли подземным ходом, – прохрипел Дойль, шатаясь: усталость от приключений этого вечера наконец навалилась на него. – Где Ромени?

– Мне каким-то образом удалось убить его, – ответил Бургхард. – Похоже, здесь его ждал кто-то из его союзников, но они разбежались, когда я его застрелил. Мы отволокли его подальше от места, где его магия сильна…

– Вы его обыскали? – перебил Дойль. Черт, сколько еще времени останется открытым это окно? Если только оно уже не закрылось.

– У него была с собой только эта бумажка…

Дойль выхватил из рук Бургхарда измятую бумажку, всю в темных бурых пятнах, торопливо посмотрел на нее, потом снова поднял глаза.

– Куда вы оттащили тело?

– Прямо за вами, вон… – Бургхард ткнул пальцем, и тут же глаза его в ужасе расширились. – Боже праведный, он исчез! Но я же ему все лицо разнес!

– Должно быть, он только притворялся, – безразлично пожал плечами Дойль. – Вряд ли его можно убить из пистолета.

– Я сам тоже считал так, – возразил Бургхард, – и все же своими глазами видел, как лицо его разлетелось на куски, когда я выстрелил в него из пистолета Боуза! Черт, я ведь не имею привычки присваивать чужие убийства! Лонгвелл, ты же сам видел…

– Погодите-ка, – сказал Дойль. – Из того пистолета, который упал в грязь?

– Вот именно. Мне повезло еще, что он не разорвался у меня в руках, так он был забит землей.

Дойль кивнул. Полный ствол земли, подумал он, – это действительно может здорово ранить Ромени, и пуля здесь ни при чем. Это все связано с их боязнью прикасаться к земле.

Он открыл рот, чтобы объяснить это Бургхарду, но в это мгновение огни погасли, и Дойль упал, как ему показалось, прямо сквозь землю и в черную, лишенную звезд пустоту с другой стороны.

* * *