– Я здесь, – сказал он. – Лежи смирно.

Лихарь неловко шевельнулся под одеялом:

– Смеяться… будут же…

– Будут, – уверенно подтвердил Ветер. – Ещё и снеговика слепят, как ты с той молодухой мужевал.

Лихарь содрогнулся, застонал. По шее перекатилась тонкая цепочка с надетым на неё царским сребреником.

– Лучше бы мне в лесу кровью истечь…

Пробежать больше двух вёрст, прижимая хлещущую боевую жилу, было подвигом. Но то, каким вышел этот подвиг у гордого и грозного стеня, обещало запомниться людям надолго.

Когда примчался Ветер, выдернутый из лесного притона, Лихарь лежал почти как теперь, со жгутом на левой ноге, затянутым под самый промежек. Ветер закрутку распустил, спасая ногу от омертвения, но неусыпно следил за кровяным пятном на повязке – не поползло бы вширь.

– Учитель…

Лихарь снова тянулся к одеялу, ему было холодно. Источник поймал его руку:

– Пить хочешь?

– Учитель… воля твоя… Как мне теперь…

Ветер посоветовал:

– А ты вместе с ними посмейся.

Лихарь было дёрнулся, не иначе представив, как должен будет весело вторить всякой соромщине. Ладонь источника пригвоздила к постели, не дав раструдить рану.

– Пока Владычица не подарила нас поцелуем, мы сами ученики, – сказал Ветер. – Вот и учись. Ртов им всяко не застегнёшь.

– Да я…

– Насмешничать они обязательно будут, – спокойно повторил Ветер. – Не в глаза, так заглазно. Или тебе покажется, что смеются. Выбирай, как с этим быть. Бить станешь, кто под руку попадёт? Так на зуботычинах далеко не уедешь. А вот если с ними поплачешь и посмеёшься, да ещё хоть как-то наумишь, ведь они тоже скоро по девкам пойдут… Тогда-то они и в воду за тобой, и в огонь.

Лихарь некоторое время молчал.

– Учитель, ты мудрый, – прошептал он затем. – Когда я ещё таким стану…