Шагала с облегчением вытянул руку:

– Да вон бежит.

Сквара вправду рысил через внутренний двор – босиком, держа в руке поршни. Обувка выглядела сухой, зато в волосах и на одежде таял снег.

Развесить одёжу у нагретой стенки не удалось. Окрик старшего ученика перехватил Сквару на полдороге к сушильне.

– Где шатаешься, когда нужен?

Скваре не терпелось в тепло, поэтому ответил он дерзко:

– На что нужен-то?

Судя по лицу Беримёда, лишь срочность дела уберегла Сквару от оплеухи.

– Ступай до господина источника, – сдержавшись, велел старший. – Скажешь, виновные за приговором пришли. Спросишь, нам их в шею гнать или в холодницу ввергнуть, пока ему недосуг!

У Сквары тоже не было никакой охоты лезть на глаза Ветру. Однако показывать это Беримёду хотелось ещё меньше. Он нахмурился, положил поршни и скоро уже входил в Торговую башню.

Дверь в покои Лихаря была, конечно, плотно закрыта. Сквара вздохнул поглубже, поднёс к тёмным старинным доскам согнутый палец.

Изнутри не ответили. С волос на спину противно текло.

– Громче стучи! – прошипел Беримёд.

Поперечный дикомыт, конечно, ослушался. Взялся за ручку, потянул дверь.

Если у Ветра передняя хоромина была сплошь обита коврами для тепла и уюта, то Лихаревы палаты казались нежилыми. Не опочивальня, а храм воинствующего воздержника. Оружие на голых стенах, развешанное не красоты ради, а так, чтобы удобней схватить, заполошно вскакивая с постели. Ничем не украшенный образ Справедливой Матери Всех Сирот в западном углу. Несколько книг, всё хвалебники и наставления в вере, выглядевшие так, словно их давно затвердили наизусть.

Лихарь лежал на лавке лицом вниз, заботливо укутанный в одеяло, кроме схваченного повязкой седалища. Даже тюфяк под ним казался чужеродным. Пока не ранили, спал небось на голых досках, укрывшись рогожей. Скваре бросилось в глаза подсохшее пятно на левой половине повязки. Ветер дремал, сидя на полу, припав головой к тканым полосам на бедре Лихаря. Чтобы сразу почувствовать, если повязка промокнет.

Сквара хотел подойти, тронуть учителя за руку, но стоило сделать шаг, как тот открыл глаза сам. Перво-наперво поднёс к губам палец, указывая взглядом на измученного стеня.

Сквара кивнул, тихо приблизился, сказал без голоса, одними губами:

– Недобой пришёл… Старые старинушки на коленях стоят.

Он знал – учитель поймёт. Несколько мгновений Ветер что-то обдумывал. Потом испытал новое умение ученика, спросив так же беззвучно: