Вдруг Степан споткнулся, сильно ударившись ногой о какой-то тяжелый предмет. Танец сразу же прекратился, хотя он не упал и не зашиб ногу.

Длинная рукоять кузнечного молота накрывала стопу. Степан поднял находку, вес подходящий. Ежели раскрутить эту штуковину, как на Олимпийских играх, и запустить в хазарина, то в случае прямого попадания о тате можно будет забыть навсегда. Примерно на ладонь отступая от конца, в рукояти красовалась изрядная дырка – наверное, этот молот подвешивался на крюк в кузне. Эх, кабы привязать шнур, метров пять хотя бы, то не пришлось бы за кувалдиной бежать – подождал, пока упала, да тяни за веревочку. Получается снаряд многоразового использования.

Степан посмотрел окрест. Ни одного людина в рубахе, прихваченной на талии бечевой, не обнаружилось. Да и просто в рубахе – ни одного. Поскреб затылок: ну что это за традиция такая, на бой по пояс голым идти? Это ж надо додуматься: в одних портах – да на солнцепеке. Так обгорят, что никакая сметана не поможет.

Стоп. Порты ведь тоже на чем-то должны держаться. «Резинок у них нет, – подумал Степан, – гульфиков тоже не видать, значит…» Он пригляделся к людину, топтавшемуся неподалеку. Так и есть, на бедрах виднелся шнурок, завязанный узлом типа «бантик».

– Эй, приятель, – рыкнул Степан, – поди-ка сюда.

Людин был головы на две ниже, да и хлипковат. Приближаться к измазанному, пусть и вражьей, кровью здоровенному мужику с горящими глазами, иссиня-черной бородой и всклокоченной шевелюрой ему не захотелось. Он опасливо покосился на Степана и бочком, бочком… Пришлось схватить за то, что было ближе…

– Что же ты, родимый, – с укоризной проговорил Белбородко, притягивая мужичка к себе и неласково сверху вниз заглядывая в глаза, – я тебе велел подойти, а ты…

Тот горестно икнул и забормотал в свое оправдание что-то вроде: «Ничего не слышал, ничего не знаю, а ты, мил человек, не трожь, потому – зла я тебе не делал…»

– Ладно, – проворчал Степан, – забудем на первый раз. Только придется тебе, друг мой, распоясаться. Именем революции, так сказать.

– Ить, – забурчал людин, – так порты упадут…

Степан похлопал его по плечу и заверил:

– Не упадут, ежели ширинку на твоих штанах сделать… – Мужик недоуменно захлопал очами. – Ты это, холстину вниз от пупа разрежь да концы узлом свяжи.

– Дык, срам вылезет.

– А ты его вокруг ноги обмотай, – усмехнулся Степан. – Ну что, сам отдашь веревочку или помочь?

Мужик нехотя потянул за «бантик», вопросительно поглядывая то на своего мучителя, то на двух других людинов, покатывающихся со смеху.