Я чуть не падаю, поскользнувшись в снегу, но она помогает мне устоять.

– Она еще не выиграла. А тебе придется ловить Королеву.

Вторая Сестра следует за нами. Ее восемь ног вязнут в снегу, а длинная юбка оставляет полосу позади.

– Это что значит?

– Червонная Королева очнулась от сна и сбежала. Теперь она на воле и беспокоится. Лучше поторопись, пока она не нашла дорогу в замок.

С этими словами Первая Сестра уводит меня, оставив Вторую вопить от ярости. Души присоединяются к ней и снова начинают завывать.

Я стараюсь не обращать на этот шум внимания. Червонная Королева умерла и была заточена в тюрьму, но теперь она на свободе. Иными словами, я освободила колдунью, которая почти век назад наложила на мою семью проклятие. И что она сделает с нами теперь, оказавшись на воле?

– Ты сумеешь ее найти? – спрашиваю я, сглатывая застрявший в горле комок.

– Для тебя это не имеет никакого значения.

Первая Сестра держит меня за руку и бежит так быстро, что я едва успеваю за ней.

– От Королевы всегда были неприятности. Я рада, что больше не имею к ней отношения. Теперь это обязанности моей сестры. Она поймает беспокойную душу и будет хранить ее – вечно.

Вопли и жалобы из логова Второй Сестры затихают вдалеке.

– Почему в Стране Чудес столько несчастных душ? – спрашиваю я.

– У некоторых неоконченные дела или погибшая любовь. Но самые несчастные заточены из-за проклятия – кто-то назвал их по имени.

– Но я столько раз называла Морфея по имени.

Она смеется – этот звук напоминает щебет певчей птички.

– Морфей – ненастоящее имя. Он – слава и хула, солнечный свет и тени, бег скорпиона и песня соловья, дыхание моря и канонада бури. Можно ли полагаться на птичье пение, шум ветра, суету насекомых? Настоящие имена подземцев сотканы из их собственных жизненных сил. Можешь ли ты дать этому название на своем языке?

Мимо мелькают зеленые стены. Я напрягаюсь, чтобы не отставать. Мои ноги, омытые снегом, с каждой минутой становятся все зеленее от травы.

– Разве хоть кто-нибудь это может? – спрашиваю я.

– Только подземец в конце жизни способен обрести этот дар. Язык, на котором говорят, умирая.