– Томас, виноват не только он. Мы тоже рвали ее на части. Убеждали остаться в нашем мире. И теперь нам надо объединиться, чтобы помочь Эл и сохранить ей жизнь.

В его зеленых глазах боль: он знает, что должен отказаться от меня навсегда. Но сомнения в них нет – только мучительная решимость.

– Джебедия прав, – Морфей встречается с ним взглядом.

Они понимают друг друга без слов.

– Но этот путь не ведет к спасению. Если бы сейчас Алисса могла говорить сама за себя, она сказала бы, что наверняка есть другой способ.

– Мне ничего не приходит в голову, и у нас нет времени, – грустно отвечает Королева Слоновой Кости.

Ее крылья печально повисают вдоль спины, словно отяжелев.

– Тогда положите Алиссу на лед, – просит Морфей. – Заморозьте ее сердце и дайте нам время придумать какой-нибудь вариант.

Королева соглашается.

Меня охватывает арктический холод, кровь замедляет течение, словно превратившись в ледяную крошку. Боль в груди утихает…

Мама гладит мои замерзшие волосы, а папа опускается на колени рядом с Джебом и утыкается лицом в обледеневшую ночнушку.

– Если бы только у нас был дневник, – отстраненным голосом произносит Джеб.

Он растирает мне руки, словно пытаясь их согреть.

– Магия в нем, внутри. Если бы мы могли как-нибудь ее использовать…

Морфей вскидывает голову.

– Дневник. Ну конечно.

Он встает и внимательно смотрит на Королеву Слоновой Кости.

– Мы всё делали неправильно. Нужно думать о сердце Алиссы как о предмете… вроде игрушки. Почему потерянные игрушки – лучшие вместилища для душ? Не из-за того, что они собой представляют, а из-за того, чем они наполнены.

– Магия детской любви, – говорит Королева и поджимает бледно-розовые губы. – Это могло бы и сработать, потому что вы оба, в разное время, знали Алиссу в детстве.

– По крайней мере, стоит попробовать, – настаивает Морфей.