Дальше я включил своего голема и стал смотреть трогательную сцену из сериала для дам. Скалл открыл глаза. (Ха! Полет нормальный – активное внимание вовне работает триггером эффекта открывания глаз и наоборот.) Открыл рот (желание что-то сказать – работает соответствующий триггер. Потом научится управлять этим осознанно, если захочет и если големщик будет упорно его учить), и раздался непонятный клекот. Скалл услышал себя и замер, не понимая, что происходит, какие сигналы он получает и как на них реагировать. Я подошел к нему, сел рядом с големщиком и как смог объяснил ситуацию не понимающему ничего Скаллу. Было немного стремно смотреть на лицо парня, у которого глаза глядят в разные стороны и двигаются независимо друг от друга, а рот то открывается, то закрывается. Однако он, как ни странно, обрадовался. Нет, реально обрадовался! Уж не знаю, что у него там в черепушке происходило, но, честно говоря, я резко успокоился, а то просто не знал бы, что делать, если бы Скалл повел себя неадекватно. После этого я показал ему, как можно управлять внешними органами чувств и как генерировать звуки. И сказал, что теперь все зависит от него. За время общения я неплохо насобачился разговаривать таким необычным образом и, можно сказать, стал владеть еще одним средством коммуникации… М-да…

– Ладно. – Я встал и отряхнул колени. – Мне тут делать больше нечего. Я вижу, что Скалл привязался к вам, Стоунун, поэтому спокоен за парня. Надеюсь на вашу порядочность, на то, что вы его не бросите на произвол судьбы.

– Уж будь уверен, – кивнул големщик.

Я посмотрел в его глаза и увидел там что-то такое, что сказало мне, что он именно так и думает. Я перевел взгляд на Скалла и просемафорил ему, что был рад его видеть, что Стоунун позаботится о нем и что все будет хорошо. Потом резко повернулся и пошел на выход. И что-то как-то подозрительно у меня защипало в глазах. Да нет! Вам показалось! Определенно!

Возвращались мы в молчании. Не знаю, кто о чем думал, а я о своем: о превратностях судьбы, о случайностях, закономерностях, о противоречивых фактах, пинающих многие постулаты, всосанные в мое естество в учебных заведениях моего мира. На душе, что ни говори, было тяжело. Вроде бы и не из-за чего, а вот поди ж ты… От грустных мыслей меня отвлек вопрос Карины:

– Что ты решил? Будешь участвовать?

Я пожал плечами:

– Даже не знаю. За пару дней на коленке сварганить чудо-юдо рыбу-кит…

– А со Скаллом разве было проще? – На меня с любопытством посмотрела не только Карина, но и Лулио.

Я вздохнул.

– Порой гениальные вещи делаются походя, случайно, ненамеренно. А как только решишь, мол, вот сейчас я создам гениальное произведение, так фигушки! Получится в лучшем случае посредственность. Другое дело, если окружают тебя посредственности, тогда даже самый мало-мальский твой успех они могут принять за гениальность. Но ты-то знаешь, что это не так…