…страх. Липкий, пронизывающий. Длинный ряд стеллажей, заставленных книгами. Темнота, настигающий оклик за спиной. Близко, опасно близко. Выход впереди, в паре метров от укрытия, но их еще надо преодолеть. Высовываюсь из-за стеллажа, ступаю на ковер. Он жесткий для босых ног, зато скрадывает шаги. Укрытие остается позади, в дверном проеме играет теплый свет. Манит, зовет, обещает спасение.

Раз, и чья-то рука вцепляется в волосы. Встряхивает, разворачивает к себе. Я вижу лицо мужчины – равнодушное, незнакомое.

Два, и темноту рассекает холодный блеск металла. Я кричу – зову, прошу, умоляю. Слезы крупные, соленые, катятся по щекам, исчезают на искусанных губах.

Три, и острое лезвие обжигает горло, превращая слова в невнятный хрип. Все заполняет боль – жгучая, невыносимая. Плечо немеет, рука на нем ослабевает. Ковер больше не кажется жестким.

Незнакомец уходит, задевая стеллаж. С полки сыплются книги. Одна, три, пять. Расправляют крылья-страницы, но вместо того, чтобы взлететь, – падают, падают, падают…

– Хватит, ну хватит! – взмолилась я, до сих пор отчетливо слыша последние удары своего сердца. Или не своего? – Перестань!

Хранитель отпустил меня, картинка перед глазами обрела привычные очертания. Библиотека, десятки стеллажей и порхающие между ними книги. Вот что здесь случилось… Или это всего лишь игры Хранителя с моим подсознанием? Мало ли на что он способен.

Я побежала к выходу. Хранитель последовал за мной с ироничной улыбкой. Видимо, моя недоверчивость его веселила. Дальний стеллаж из красного дерева – тот самый. Минута нервного ожидания, и на ковре начали появляться пятна. Большие, багровые, но едва различимые на таком же багровом ворсе. Неудивительно, что мы с Пашей их не заметили.