Вот это правда. И только это.
Но они потерпели неудачу. Мотыльки были не больше приоткрытых от удивления детских ротиков, и даже объединившись в стайки, они могли подхватить лишь прядки темнеющих волос, пока их крылышки не намокали от крови. По улице пронесся вихрь, поднимая песок, и мотыльков снесло вместе с бутонами. Почва сотряслась под ногами. Небо повернулось вокруг своей оси. Сквозь поднимающийся дым пробилась странная яркая вспышка, и жители Плача зажмурили глаза. Взметнувшаяся пыль, опаляющий свет, вонь селитры. Где-то прогремел взрыв. Все они с легкостью могли умереть, но погибла лишь та девушка, выпавшая из-за пазухи неба.
Босые ноги, рот окрашен в лиловый цвет. Карманы полны слив. Она была юной и прекрасной, изумленной и мертвой.
А еще голубой.
Голубой как опал. Голубой как васильки, крылья стрекозы или весенние – не летние – небеса.
Кто-то закричал. Крик привлек других. Остальные тоже закричали, но не потому, что девушка умерла, а потому, что она голубая – а это что-то да значило в городе Плач. Даже когда небо перестало кружиться, земля успокоилась, а с места взрыва взмыло и рассеялось последнее облачко дыма, крики продолжались, подпитываясь голосами, словно вирус, который передавался по воздуху.
Призрак голубой девушки поднялся и взгромоздился на торчащем острие флерона – всего в паре миллиметров над собственной неподвижной грудью. Ахнув от изумления, она откинула свою невидимую голову и с грустью взглянула вверх.
Крикам не было конца.
И тогда, в другой части города, стоя на монолитном клине из цельного, гладкого, зеркального металла, пошевелилась статуя, словно разбуженная переполохом, и медленно подняла огромную рогатую голову.
Часть I
Часть I
Когда мечта сбывается – но не у мечтателя.