– Он даже как-то похорошел, – восхищенно удивилась Сарай. – Теперь ему не место в кошмарах.

– Я рад, что тебе понравилось.

– Хорошая работа, грезотворец.

– Грезотворец? А что, мне нравится! Разумеется, ты тоже грезотворец. Пора ставить свою палатку на рынке.

– «Почему бы не погрезить?» – сказала Сарай, вырисовывая логотип в воздухе. Буквы блеснули золотом, а затем поблекли, и девушка представила сказочную жизнь, в которой они с Лазло торговали бы волшебством в полосатой рыночной палатке и крали друг у друга поцелуи, когда не было покупателей. Сарай повернулась к нему, складывая за спиной широкие лисьи крылья, и обняла юношу за талию:

– Я тебе говорила, что в тот миг, как я попала в твои сны, мне сразу стало ясно, что ты особенный?

– Что-то не припоминаю, – Лазло опустил ладони на ее плечи, с трудом найдя свободное местечко среди растрепанных волос, крыльев и всего такого. – Но ты продолжай, не стесняйся.

– Даже до того, как ты на меня посмотрел. В смысле увидел – единственный из всех! Само собой, после этого я поняла, что в тебе что-то есть, но даже раньше, увидев Плач твоими глазами, я догадалась. Он был таким волшебным! Я хотела, чтобы он существовал на самом деле, хотела привести туда Спэрроу, Руби, Ферала и Минью и жить там, именно в таком городе, какой ты нафантазировал.

– Все дело в тортах, да? Приманка для богинь.

– Они определенно поспособствовали, – признала девушка, смеясь.

Лазло посерьезнел:

– Я бы все отдал, чтобы сделать его настоящим для тебя.

Смех Сарай затих:

– Я знаю.

Безнадежность не вернулась, но ее сменил здравый смысл.

– Неудачный выдался день, – вздохнул Лазло.

– И у меня.

Они поделились друг с другом всем произошедшим, хоть Лазло и опустил настоящие слова воинов.

– Я уже начал думать, что это невозможно, – сказал он, поглаживая щеку девушки. – Но я и раньше так думал – и ошибался. К тому же я знаю, что Эрил-Фейн не хочет больше кровопролития. Он готов подняться в цитадель. Чтобы встретиться с тобой.

– Правда?! – Хрупкая надежда в ее голосе разбивала сердца Лазло.