Светлый фон
Должность охранник и подавальщик левого тапочка ее высочества, хранитель ночного горшка.

Вы сможете использовать божественную магию в обмен на жизни ксеносов,+ 30 интелекта,+10 привлекательности.

Вы сможете использовать божественную магию в обмен на жизни ксеносов,+ 30 интелекта,+10 привлекательности.

Принять Да/Нет.

Принять Да/Нет

Принц озадачено почесал голову, застыв в растерянности, быть жрецом непонятно кого, ему совсем не хотелось.

— Выкуси старая самозванка!

Больше не раздумывая, он нажал "нет" из злорадством наблюдая за исчезающим сообщением. Но радоваться было рано, предстоял изнуряющий поход до темного логова, где у него будет последний шанс перехватить принцессу. Права на ошибку у него больше нет, провал будет означать конец его планам о собственном королевстве и почетном месте возле отца императора.

Лагерь людоедов. Виолетта.

Девушка пришла в себя в каком‑то огромном шатре в центре которого горел небольшой костер обогревающий помещение. Набросанные на полу в беспорядке шкуры создавали атмосферу хаоса. Да и вообще вся обстановка вокруг носила следы поспешной уборки.

— Ох, моя голова!

Схватившись за раскалывавшуюся от боли черепушку, девушка скастывала заклинание малого очищения, которое позволило ей немного прийти в себя. Поднявшись, она нетвердой походкой направилась на выход, пытаясь припомнить, как здесь очутилась.

Сразу возле входа стояло два взрослых троля, у одного из них было располосовано когтями лицо. Увидев ее они вытянулись по стройке смирно, словно солдаты регулярной армии и рявкнули синхронно:

— Приветствуем вас вождь!

Виолетта непонимающе на них посмотрела, от чего великаны, отстающие от нее всего на пять уровней, испугано вжались в стенку юрты.

— Это когда же я успела?

— Вчера на праздничном обеде вы натравили колючего демона на старого вождя и заняли его место, вырвав позвоночник.

— Дальше что было?

Сиплым голосом спросила девушка, только сейчас заметив свои замазанные по локоть засохшей кровью руки.

— Вам стало скучно, и мы стали играть в вашу, как вы заявили, любимую игру — танцы до упаду. Кто падал от усталости, того тут же и поедали. Как проигравшего.