— Всё не так уж плохо. Кажется, вариант с персоналом ещё не умер, — резюмирую, бережно отнимая коробку с лампой у Лены и тщательно закрывая её на ключ в своём металлическом шкафу.

— Во-о-о-о-оот! — поднимает Лена вверх указательный палец.

— Кто бы спорил! — кладу запястья ей на талию, поскольку кисти рук мокрые. — где-то час остался. Дотерпишь?

— Дотерплю.

Когда через час мы приходим домой, даже я вижу, что Асель только что не светится изнутри, и порхает по дому бабочкой. У Вовика на кухне такой же довольно-пришибленный вид. У меня нет сил на дипломатичность, потому рублю в лоб:

— Ну как, сходил в гости?

Вовик краснеет и отводит глаза. За него коршуном заступается Асель:

— Всё в порядке!

Но к ней подходит Лена, накрывает её рот своей ладонью и говорит:

— Мать, береги темперамент! Мы без претензий. Мелкий устал просто. Там каторга, не работа. Я ходить и просто смотрела — и то устала! А он это всё чистит…

Вовик мнётся, но всё же прорезается:

— Я бы хотел забрать вещи Асели. Сань, я тебе всё потом объясню.

— Да мне-то что!

— Мда… И кто-то когда-то критиковал мою неосмотрительность, — ласково цедит сквозь зубы Лена, пристально глядя Аселе в глаза. — И необдуманность в быстрых решениях.

— Да оставайтесь хотя б переночевать тут! — говорю. — Вовик — мой друг. Аселя — Ленина подруга и даже больше… Как понимаю, разных комнат вам уже не надо… Кстати! Вовик! А ты кто по гороскопу?

— Овен, — удивляется Вовик, — а что?

— Да нет, ничего, — хихикаю я, выталкиваемый Леной из коридора в направлении нашей комнаты.

Утром кухня за завтраком выглядит, как место семейного сбора. Мы вчетвером, сидящие на противоположных концах стола, поглощаем кучу, приготовленную, думаю, Аселей — мы с Леной встали позже них, а с утра на кухне что-то грохотало. Или кто-то.