— Не-е-ет, — хором говорят они и смеются.

— Так какой вопрос?

— Аська говорит идти мириться с родителями. Пафосный кабак, мы вчетвером. Их двое.

— Лен, она же права, — говорю, осторожно отхлёбывая свеженалитый чай из чашки. — Ты что, правда считаешь иначе?

— Да не считаю! — резко меняет курс Лена. — Но должна же я была повыделываться!

— Ты смотри, как ты на неё благотворно влияешь, — удивлённо вздёргивает брови на лоб Аселя. — Смена курса на сто восемьдесят градусов в течение минуты. Даже секунды.

— Мать, это потому, что мой мужик для меня что-то значит, — показывает Лена язык и звонко припечатывает ладонью её по попе.

Асель вскрикивает, взмахивает чашкой с чаем, щедро поливая веером всех троих.

— Хорошо, уже остыл и не кипяток, — говорю, аккуратно ставя свою чашку на блюдце и стаскивая мокрую рубашку. — А Вовика где потеряли?

— Он же охранником в ночном клубе. На смену пошёл. — Сообщает Аселя. — Его товарищ по армии устроил.

Ух ты, а я и не знал…

30

30

— Как вы себе видите этот ужин? — спрашиваю. — Не то чтоб я очень волновался, но это, как я понимаю, чуть не единственный вариант? Если и не превратить всё в идиллию, то, по крайней мере, вернуть хоть в какое-то управляемое состояние? Не хотелось бы наделать ошибок. И всё перепортить.

— Главное, чтоб батя начал пить. — Задумчиво говорит Лена. — Это — половина успеха.

— Главное — чтоб ребята понравились маме! — Возражает Асель.

— Что нужно, чтоб понравиться маме? — обращаюсь к Аселе. — Логично проработать и то, и то.

— Три вещи, — не задумывается Асель. — Хороший кабак. Одежда. Манеры.

— Пожалуй. — Кивает Лена.

— Кабак выберете? А то я не знаток.